Филонов Павел Николаевич — биография художника, личная жизнь, картины

Павел Филонов называл себя не художником, а исследователем. Он создал новое направление «аналитическое искусство», рисовал «атомами» и считал, что картина развивается, как живой организм. Поэт Алексей Крученых писал о Филонове: «Вулкан погибших сокровищ, Великий художник, Очевидец незримого, Смутьян холста».

Рисование, танцы и вышивка крестиком: детство художника

Павел Филонов. Портрет. Изображение: 24smi.org

Павел Филонов родился в Москве. Родители около 1880 года переехали в город из Рязани вместе с тремя старшими детьми — Петром, Александрой и Екатериной и их бабушкой. В марте этого же года в семье родилась еще одна дочь, Мария. Отец Филонова происходил из крестьян и до 1880 года не имел фамилии: вероятно, ее присвоили уже при переезде. В Москве он работал извозчиком. Мать, как позже писал художник в автобиографии, «брала в стирку белье». В семье поддерживали творческие начинания детей. Старшие сестры хорошо танцевали и пели, а Павел Филонов рисовал. С четырех лет он пробовал изображать карандашом на бумаге все предметы, которые видел в доме.

В 1887 году отец Филонова скончался. Через два месяца после его смерти в семье родилась еще одна дочь, Евдокия. Мать осталась одна с шестью детьми и их бабушкой, которой к тому моменту было около 100 лет. Денег на жизнь не хватало. Пятилетний Павел Филонов научился у бабушки вышивать крестиком и украшал скатерти и полотенца на продажу. По выходным он вместе со старшими сестрами танцевал в Русском драматическом театре Федора Корша и театре народных представлений «Скоморох». За участие в массовке им платили небольшие гонорары.

Когда Филонову исполнилось 11 лет, он поступил в Каретнорядную приходскую школу. Будущий художник чаще всего делал домашние задания по ночам: днем ему нужно было помогать семье. В редкие свободные минуты он рисовал пейзажи. К этому времени относится самая ранняя из его сохранившихся работ — открытка «Московский дворик».

В 1894 году старшая сестра Павла Филонова, Александра, вышла замуж. Ее супругом стал Александр Гуэ — богатый инженер и владелец магазина электротоваров в Петербурге. Александра Филонова переехала с мужем в столицу и взяла на себя всю заботу о семье. Она сняла для родственников большую квартиру и регулярно посылала им деньги.

Павел Филонов. Московский дворик. 1894. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В 1896 году от чахотки умерли мать и старший брат Павла Филонова. Вскоре Александра Филонова-Гуэ забрала всех оставшихся родственников в Петербург. Сестра художника Евдокия Глебова вспоминала: «Отношение не только сестры, но и ее мужа к нам было на редкость хорошее Мы жили в богатой буржуазной обстановке, перемена была очень резкая, и привыкали мы к ней с большим трудом. Особенно было трудно брату. Хотя он и остался у сестры, но бунтовал. Помню, как он не хотел спать на матраце, сбрасывал его на пол, спал без матраца — закалял себя».

Вскоре Александр Гуэ заинтересовался рисунками 14-летнего Филонова и устроил его в живописно-малярные мастерские, где обучали декораторов. Каждого ученика прикрепляли к определенному мастеру и объекту. Занятия продолжались 10–11 часов в день.

На этой работе была самая лучшая школа, начиная со смоления люков помойных ям, окраски уборных, росписи изразцовых печей до росписи квартиры министра Сипягина промывки голубя в куполе Исаакиевского собора, раскраска еврейской синагоги Работа велась всеми материалами и способами, стоя, сидя, лежа, при постоянном риске сорваться с лесов, при ежедневных обедах в трактирах и «живопырках», под орган и граммофон.

С 1898 года Павел Филонов посещал по вечерам рисовальные классы Общества поощрения художеств. Дома он осваивал разные техники и учился копировать работы других мастеров.

От маляра до живописца: путешествия и учеба в Академии художеств

В мае 1901 года 18-летний Павел Филонов получил свидетельство маляра. В июне того же года он отправился в поселок Рамонь недалеко от Воронежа расписывать имение принцессы Евгении Ольденбургской. Директор живописно-малярных мастерских лично порекомендовал художника как одного из лучших выпускников.

В Рамони Филонов успевал рисовать и для себя. Он создал несколько натурных пейзажей карандашом и акварелью и впервые попробовал писать маслом. Так появилась картина «Восход солнца на реке, протекающей подле Рамони».

Павел Филонов. Восток и запад. 1913. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Павел Филонов. Пир королей. 1913. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Павел Филонов. За столом. 1913. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

После возвращения в Петербург маляр съехал от сестры и снял комнату на Васильевском острове. Зарабатывал он росписями на заказ. Однако вскоре этого стало мало: Филонов мечтал быть профессиональным художником. Все свое свободное время он проводил в музее Александра III (сегодня — Русский музей), где для тренировки копировал картины известных мастеров, а в 1903 году решил поступать на живописное отделение Академии художеств. К экзамену Филонов подготовил портфолио: целый месяц трудился над рисунком гипсовых скульптур и портретом сторожа малярной мастерской — «первым портретом упорной долговременной работы», как писал в автобиографии. Однако вступительные испытания в Академию художник провалил. Помимо портфолио нужно было сдать экзамен: написать обнаженную натуру. Он никогда раньше этого не делал, и ему не хватило техники и знания анатомии.

Чтобы восполнить пробелы, в том же 1903 году Павел Филонов поступил в частную мастерскую живописца Льва Дмитриева-Кавказского. Академик был заядлым путешественником, поэтому его студенты сначала изучали экзотических животных и птиц, а только потом пробовали рисовать человека. Дмитриев-Кавказский требовал от работ детальности и точности пропорций.

Незаметно начиная с изучения какой-нибудь колибри, ястреба, совы, летучей рыбы подвел к изучению анатомии, и Филонов до начала занятий утром перед уроками и в перерыве в обеденное время изучал со скелета, с гипсовых фигур, рук и ног, по учебникам и атласам».

Во время занятий Дмитриев-Кавказский часто рассказывал о путешествиях. Павел Филонов вдохновился его историями и тоже решил отправиться в поездку. В 1905 году он доплыл на лодке из Рыбинска в Казань. Следующим летом Филонов поехал в Иерусалим через Афон. Денег у художника было немного, поэтому по пути он брался за любую работу: рисовал этикетки для папирос и мыла, копировал иконы, писал портреты попутчиков. На пароходе недалеко от Константинополя художник встретил жертв еврейских погромов. Филонов вспоминал: «На палубе обратил внимание среди давки и тесноты на еврея, вроде бы не очень старого, но поседевшего, и девочку лет 7-8. Она лежала на мокрых, кажется, веревках. Филонов взял девочку и пересадил на сухое место На это еврей ему грубо и резко ответил, что это его не касается. Спустя несколько часов извинялся за грубость и говорил: «Вы меня простите, я из Кишинева, я насмотрелся ужасов, на меня был занесен топор, я не знаю, как я с дочкой спасся, я не могу видеть русского, мы едем в Иерусалим». Эта встреча вдохновила художника на создание картины «Поклонение волхвов». Он закончил это полотно только в 1912 году.

Павел Филонов. Поклонение волхвов. 1913. Частное собрание, Швейцария

После путешествия Павел Филонов дважды безуспешно пробовал поступить в Академию Художеств. В 1908 году его наконец зачислили вольнослушателем с характеристикой «за исключительное знание анатомии». Его преподавателями стали художники Ян Ционглинский, Иван Творожников и Роберт Залеман. Филонов прилежно занимался: он перестал брать заказы, переехал для экономии в комнату поменьше и сосредоточился на учебе. Сокурсница художника Варвара Бубнова вспоминала: «Филонов был беден, но как будто не замечал этого. Однажды я была у него. Он жил на верхнем этаже старого доходного дома. В его крохотной комнате помещалась только кровать. Дверь выходила прямо на последнюю площадку «черной» лестницы. На ней стоял его стол — большой, кухонный».

На втором курсе Павел Филонов постепенно отошел от академизма. Художник начал экспериментировать с цветами: натурщики на холсте становились зелеными, а их руки, по выражению сокурсника Петра Бучкина, «поголубели как ручьи». Работы Филонова заинтересовали его сокурсника Вольдемара Матвейса, который организовал «Союз молодежи» — общество художников-экспериментаторов. В 1910 году кружок устроил выставку русского авангарда. В ней участвовал и Павел Филонов: его картины висели рядом с работами Михаила Ларионова, Натальи Гончаровой, Дмитрия Митрохина.

Преподаватели эксперименты Филонова не одобряли. А в 1910 году художника и вовсе исключили «за то, что своими работами развращал товарищей». Поводом стала проделка Филонова: в ночь перед выставкой с участием президента Академии Художеств он тайно раскрасил свою картину «Натурщик» в сине-лиловый цвет. Павел Филонов опротестовал свое исключение, но через несколько недель, когда его восстановили, «добровольно вышел» сам.

Аналитическое искусство Филонова: первые картины

После ухода из академии Павел Филонов переехал в деревню Ваганово. Его сестра Евдокия Глебова вспоминала: «Почему он выбрал эту деревню — не знаю. Я была у него там. Жил он в небольшой темной избе, с маленьким окошком, с соответствующей обстановкой. Была осень — сыро, холодно… Как он мог там работать? В темноте, с керосиновой лампой?». Зимой 1910 года Филонов закончил картину «Головы». Ее представили на второй выставке «Союза молодежи» как «Картину без названия». Среди лиц он изобразил и себя в левом нижнем углу. Через семь месяцев было готово еще одно полотно — снова «Картина без названия». В 1912 году обе работы участвовали в московской выставке «Ослиный хвост», которую организовали авангардисты Михаил Ларионов и Наталья Гончарова. Творчество Филонова высоко оценили критики. Картину «Головы» за большую сумму приобрел коллекционер Левкий Жевержеев.

В 1912 году вышла статья Павла Филонова «Канон и закон», в которой художник выступил с резкой критикой кубизма и изложил свое видение искусства. Он утверждал, что кроме формы и цвета есть целый мир невидимых явлений и взаимодействий. Живописцу недостаточно изобразить только внешнее восприятие объекта — ему нужно выявить законы его развития, эволюции. Филонов писал: «Позволь вещи развиваться из частных, до последней степени развитых, тогда ты увидишь настоящее общее, какого не ожидал». По мнению художника, картина должна была развиваться из точки, как произрастающее зерно. В статье Филонов впервые ввел термин «аналитическое искусство».

Павел Филонов. Крестьянская семья (Святое семейство). 1914. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Павел Филонов. Ночь на Лиговке (фрагмент). 1912. Национальная галерея Армении, Ереван

Павел Филонов. Мужчина и женщина. 1913. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В этом же году Павел Филонов отправился в путешествие по Италии и Франции. Он вспоминал: «Сам себе сделал «заграничную поездку», которую получали ученики-конкуренты, кончавшие академию, чтобы ознакомиться с западным искусством». Художник изучал фрески эпохи Возрождения, побывал в Лувре, где увлекся творчеством живописца Иеронима Босха.

В 1913 году Филонов вернулся в Россию и написал сразу несколько картин: «Ночь на Лиговке», «Россия после 1905», «Мужчина и женщина». В этом же году на «Выставке картин внепартийного Общества художников» вывесили большое полотно Филонова «Пир королей». Темные краски с красноватым свечением, костяные руки и пустые глазницы, люди-призраки на тронах и скрюченные фигура раба — современники восприняли работу как предзнаменование войны. Расположение фигур отсылало к «Тайной вечере» Леонардо да Винчи. Велимир Хлебников описывал эту работу: «…Пир трупов, пир мести. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озаренные подобным лучу месяца бешенством скорби».

«Упорно рисуй каждый атом»: декорации для Маяковского, иллюстрации для Хлебникова

В декабре 1913 года Павел Филонов оформил декорации к трагедии Маяковского «Владимир Маяковский». Евдокия Глебова вспоминала: «Сестра Мария Николаевна и я помогали брату. Хорошо помню, как мы трудились над какой-то огромной слезой». Через несколько месяцев Филонов уже иллюстрировал поэтический сборник «Рыкающий Парнас», в который вошли стихи футуристов: Владимира Маяковского, Давида Бурлюка, Алексея Крученых, Велимира Хлебникова. Однако сразу же после выпуска тираж изъяли: цензура усмотрела в рисунках порнографию. В 1914 году художник попробовал себя в роли оформителя еще раз и создал иллюстрации к сборнику Хлебникова «Изборник».

Павел Филонов. Коровницы. 1914. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Павел Филонов. Ломовые. 1914. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Павел Филонов. Корабли. 1919. Государственная Третьяковская галерея, Москва

В 1914 году Филонов выпустил манифест «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков «Сделанные картины» с лозунгом «Мировой расцвет». Художник писал от имени апостола, зовущего к новой вере: «Делайте картины и рисунки, равные нечеловеческим напряжениям воли, каменным храмам Юго-Востока, Запада и России, они решат вашу участь в день страшного суда искусства и знайте, день этот близок». Лето того же года художник провел у сестры на даче. Он закончил картину «Крестьянская семья» и даже начал писать стихи. Филонов торопился: в любой момент его могли мобилизовать на фронт, началась Первая мировая война. Весной 1915 года вышла книга живописца «Пропевень о проросли мировой» — с фольклорными историями на языке, который придумал он сам. До конца 1915 года Павел Филонов успел написать еще два полотна: «Германская война» и «Цветы мирового расцвета». Он работал маленькой кистью. Каждая точка, которую Филонов ставил на картине, символизировала атом. Живописец как будто создавал сложные организмы из частиц.

Упорно и точно рисуй каждый атом. Упорно и точно вводи прорабатываемый цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом.

Осенью 1916 года Павла Филонова призвали на войну и отправили на румынский фронт. После революции солдаты избрали его председателем Военно-революционного комитета Отдельной Балтийской морской дивизии. Филонов вспоминал: «Я был на войне 1,5 года, и, к счастью, меня выбрали в комитет и этим спасли меня». В 1918 году художника направили в Петроград, чтобы передать знамена полков в революционный штаб. После этого Филонов на фронте больше не был. Он вернулся к живописи и через несколько месяцев закончил картину «Волы (Сцены из жизни дикарей)».

В 1919 году художник участвовал в «Первой государственной свободной выставке произведений искусства» в Зимнем дворце. Павел Филонов представил цикл «Ввод в мировой расцвет» из 22 работ разных лет: «Пир королей», «Коровницы», «Перерождение человека», «Ломовые», «Рабочие», «Две девочки» и многие другие. Большевики трактовали слово «расцвет» в названии как торжество революции. Нарком просвещения Анатолий Луначарский говорил: «Филонов — величайший мастер. Его трудно понять, но это не умаляет его величия, и в будущем он станет гордостью страны». Павел Филонов подарил государству два полотна: «Победитель города» и «Мать».

«Его расшифрует будущее»: творчество в послереволюционной России

Павел Филонов с женой Екатериной Серебряковой на даче. 1928. Фотография: chaskor.ru

В 1921 году Филонов познакомился с Екатериной Серебряковой. Она была революционером: в 20 лет вступила в организацию «Народная воля», несколько лет жила в Англии, где печатала коммунистическую литературу. Серебрякова сразу сразу понравилась художнику. Они стали много общаться и вскоре поженились. Филонов писал: «Катя, сам не знаю почему, но во мне растет чувство радости, что мы сошлись на свете и сдружились так крепко. Ты не зазнавайся, смотри. Подумаешь, какая радость, жил парень один и вдруг свалился ему на плечи такой властитель дум, как ты».

В этот период Павел Филонов начал писать картины, посвященные революции. К 1922 году он закончил полотна «Формула петроградского пролетариата» и «Формула периода 1905–1921 годов». Важнее всего для художника было изобразить движение. Разрушительную силу революции он показывал через цветовые пятна, в которых растворялись фигуры людей и животных. В 1922 году он подарил оба полотна «петроградскому пролетариату» и передал в Русский музей.

Если бы он говорил не красками, пока еще, к сожалению, недоступными массам, а человеческим языком — он явился бы тем рычагом, который перевернул бы весь мир, и наступил бы рай земной. Его работой руководили страдания за человечество и желание ему добра Его расшифрует будущее.

В 1923 году художник опубликовал «Декларацию мирового расцвета» — теоретическую работу об аналитическом искусстве. Это была вторая редакция манифеста «Сделанные картины», где он подробнее объяснял главную идею: живописец должен отображать не только внешний вид предмета, но и все, что он знает о нем. Павел Филонов публично отстаивал свои художественные принципы: выступал с докладами на конференциях, читал лекции о «системе мирового расцвета». Постепенно вокруг него сложился круг тех, кто разделял его идеи. У художника возникла своя школа — «Коллектив мастеров аналитического искусства». Начинающим живописцам он советовал: «Непременно начни писать дневник по искусству. Эта работа над дневником научит тебя самокритике, самодисциплине и выдержке пиши коротко, без прикрас, без хвастовства. Напишешь — перечитай и исправь, сделай толково». В 1925 году Филонов с учениками получил мастерскую в Академии художеств, однако от должности профессора отказался.

Павел Николаевич был очень терпелив с учениками. Например, был ученик Лукстынь. По национальности латыш, он говорил на ломаном русском языке и любил задавать нелепые вопросы. Филонов терпеливо, очень пространно отвечал ему, стараясь быть понятным, но когда он кончал, Лукстынь задавал свой вопрос снова так, как будто Павел Николаевич ничего ему не объяснял. Это продолжалось иногда три, четыре раза.

В 1927 году художники «Коллектива аналитического искусства» оформили интерьеры Дома печати, нарисовали декорации к спектаклю режиссера Игоря Терентьева «Ревизор». Литератор Илья Дмитроченков вспоминал: «Мне памятен литературный вечер в Доме печати Выступал с чтением поэмы «Хорошо» Владимир Маяковский. На заднике сцены были рельефно выписаны Павлом Николаевичем крупные лодки На стенах зала висели картины учеников Павла Николаевича таких великолепных полотен мне больше не приходилось видеть». Вскоре Филонов написал картину «Формула весны».

В 1929 Государственный Русский музей подготовил персональную выставку Филонова. Однако она так и не открылась: отношение к творчеству художника изменилось. После нескольких закрытых просмотров для советских чиновников и критиков картины объявили «непонятными рабочим массам» — к 1930 году искусство становилось все более реалистичным.

Павел Филонов. Первая симфония Шостаковича (фрагмент). 1935. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Павел Филонов. Портрет Иосифа Сталина. 1935. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Павел Филонов. Формула петроградского пролетариата. 1921. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Вскоре Филонову перестало хватать денег. Свои картины он не продавал и зарабатывал тем, что создавал на заказ. В 1935 году художник написал огромный портрет Сталина в семь квадратных метров для Клуба Моряков, потом изображения конькобежцев и хоккеистов для катка в Детском селе (сейчас — Царское село). В том же году он закончил картину «Первая симфония Шостаковича». Он создал ее по мотивам одноименного музыкального произведения, которое услышал по радио.

В 1938 году были репрессированы оба пасынка Филонова — сыновья Екатерины Серебряковой. После их ареста жену художника парализовало. Живописец ухаживал за ней несколько лет: заново учил ее говорить, ходить и писать.

Однажды я посетил Павла Николаевича. На мольберте стояло свежее полотно, на нем уже были изображены узники, оголенные до пояса, и лица их истощены до блеска крахмала, их было несколько человек, в том числе и Сталин рядом с сыном Серебряковой… Я спросил Павла Николаевича, возможно, Сталин не должен находиться на картине. Павел Николаевич возразил мне и убедительно добавил, что Сталин сам был арестант, да еще при царе, и если он теперь находится среди новых, то здесь нет ничего предосудительного.

Когда наступила Великая Отечественная война, Павел Филонов остался в блокадном Ленинграде. Художник умер от истощения 3 декабря 1941 года. Его сестра Евдокия Глебова вспоминала: » лежал в куртке, теплой шапке, на левой руке была белая шерстяная варежка, на правой варежки не было, она была зажата в кулак Рука большого мастера, не знавшая при жизни покоя, теперь успокоилась». Филонова похоронили на Серафимовском кладбище.

Читать онлайн «Шрек [с иллюстрациями из мультфильма]» автора Computers — RuLit

Действительно, она в момент выстрела вполне могла бы поймать стрелу в воздухе — заурядное упражнение в восточных единоборствах, а не уклониться…

Между тем Шрек потрогал стрелу, и передернулся от боли.

Осел подскочил к ним:

— Что-то не так?

— Шрек ранен!

— Шрек ранен, Шрек ранен! — заметался Осел, — Ох, нет! Шрек умрет! — и он, нервничая, в волнении даже взбрыкнул копытами.

— Осел, со мной все в порядке! — внушительно заявил Шрек.

— Ох, этого не может быть! — не слушая, продолжал выкрикивать Осел, — Шрек слишком молод, чтобы умирать! Сделайте же что-нибудь! Этого нельзя допустить! Неужели ничего нельзя сделать?!

— Осел! — сказала Фиона, — Успокойся! Если ты хочешь помочь Шреку, беги в лес и найди мне синий цветок с красными шипами.

Осел кинулся в заросли, все время останавливаясь и оборачиваясь, чтобы взглянуть на Шрека, и бормоча:

— Синий цветок, красные шипы! Уже бегу… Синий цветок, красные шипы, синий цветок, красные шипы… Не умирай, Шрек — если ты увидишь длинный тоннель, держись подальше от света! — очевидно, Осел был знаком с новейшими теософическими исследованиями.

— Осел! — в один голос вскричали Шрек и Фиона.

— О, да! Синий цветок, красные шипы, синий цветок, красные шипы… — и с этими словами Осел, наконец, скрылся в лесу.

— А зачем эти цветы? — с недоумением обратился Шрек к Фионе, когда Осел исчез.

— Чтобы избавиться от Осла! — пожала та плечами.

— А-а-а! — протянул Шрек, понимающе улыбаясь.

— Теперь стой спокойно, и я выну эту штуку, — сказала Фиона, протягивая руку к стреле.

Но ее первая попытка вытащить стрелу причинила Шреку такую боль, что тот вскрикнул и отскочил в сторону.

— Ой, ой! Полегче там! — заявил Шрек, поворачиваясь к Фионе и загораживаясь от нее протянутыми руками.

— Прости, но ее нужно вынуть! Сейчас я… — и Фиона снова протянула руку к стреле.

— Но это больно! — воскликнул Шрек, ловко увертываясь. — То, что ты делаешь — это нечто противоположное помощи! — и он побежал по полянке, а Фиона, с протянутой рукой — за ним.

— Постой, постой! Тайм аут! — завопил Шрек, оборачиваясь, и хватая Фиону за голову своей огромной рукой, как раньше хватал за морду Осла. Та возмущенно сбросила его руку с лица, поправила волосы, и спросила:

— Ну, хорошо, что ты предлагаешь делать?

Глава восемнадцатая

Синий цветок с красными шипами, или военно-полевая хирургия

А тем временем Осел бежал по лесу, бормоча:

— Синий цветок, красные шипы, синий цветок, красные шипы… — и все время вертел головой по сторонам в поисках указанного растения.  — Это было бы значительно легче, если бы я не нервничал! — и в раздражении Осел даже топнул ногой, чтобы сосредоточиться.

Как раз в эту минуту он оказался перед кустом, усеянным синими цветами, рядом с которыми торчали красные шипы. Осел уставился на них, и тут издали донесся жалобный вопль Шрека.

— Держись, Шрек, я иду! — вскричал Осел, срывая с куста ветку с цветами и бросаясь назад.

* * *

Шрек лежал ничком на поляне, а Фиона стояла над ним и пыталась вытащить стрелу. Но она делала это недостаточно решительно, а каждое движение причиняло Шреку жестокую боль.

— Не получается! — мрачно и обреченно констатировал Шрек после очередной попытки.

Фиона сама чуть не плакала от сочувствия к бедняге.

— Ладно, я почти вытащила, потерпи немного, — она в очередной раз потянула стрелу, но опять недостаточно сильно.

Шрек взвыл от боли и перекатился по траве, сбив с ног Фиону, которая оказалась лежащей на нем сверху — их лица соприкоснулись. Оба несколько смутились, и тут послышалось деликатное, и в то же время насмешливое покашливание Осла, который стоял на краю полянки, глядя на них, и положив ветку с цветами на землю.

— Ничего такого! — воскликнул Шрек, отбрасывая принцессу на несколько шагов, и вставая на одно колено. — Мы всего лишь…

— Послушайте, если вы хотели остаться наедине, зачем было втыкать стрелу в… — начал Осел, подходя ближе.

— Да ладно, это совсем не то, что ты подумал, принцесса просто… — перебил его Шрек. — Ну…

И в этот миг Фиона, приблизившись сзади и решительно нахмурясь, изо всех сил дернула стрелу и вытащила ее.

Шрек охнул не столько от боли, сколько от неожиданности, и обернулся, а Фиона торжествующе помахала перед его носом извлеченной стрелой.

— О! — только и смог вымолвить Шрек.

— И это все? — радостно улыбаясь, спросил Осел, но тут он заметил, что наконечник стрелы весь в крови. — Ах, это кровь… — и он грохнулся на землю без сознания.

Жители Сочи возлагают цветы к братским могилам, одиночным захоронениям и объектам военной истории. ВИДЕО

В Сочи праздничные мероприятия, посвященные Дню Победы, начались с возложения цветов к Вечному Огню на мемориале в Завокзальном микрорайоне и к стеле «Братская могила».

В мероприятии приняли участие глава города Алексей Копайгородский, председатель Городского Собрания Сочи Виктор Филонов, руководители силовых структур и правоохранительных органов, депутаты Государственной Думы Сергей Кривоносов и Константин Затулин, депутаты Законодательного Собрания Края и представители духовенства.

«9 Мая – самый святой, самый радостный и, в то же время, самый горький для нашей страны праздник. Он символизирует несокрушимую силу, стойкость и мужество нашего народа! Это день памяти о миллионах наших соотечественников, павших на полях сражений, замученных в фашистских концлагерях, умерших от ран, голода и лишений. Более 18 тысяч жителей Сочи были мобилизованы на фронт. Более 4 с половиной тысяч не вернулись домой. Низкий поклон всем, кто ковал Великую Победу на полях сражений, в больничных палатах, у промышленных станков. Вечная память тем, кто не дожил до сегодняшнего дня. Крепкого здоровья всем ныне живущим ветеранам», — сказал мэр Алексей Копайгородский.

Также на курорте проходит выставка вооружения Сочинского гарнизона. На ней представлены двенадцать образцов вооружения военной и специальной техники войск ПВО, связи, автомашины для перевозки личного состава и ведения общевойскового боя, средства разведки, беспилотные летательные аппараты и девять образцов формы одежды разных родов войск.

«Мы гордимся вкладом Сочи в Великую Победу. В июле 1941 года вышел приказ о создании на базе курортных санаториев Сочи госпитальной базы на 20 тысяч человек. В то время город мог принять в два раза меньше. Трудовые коллективы и местные жители за месяц перепрофилировали гостиницы, санатории и дома отдыха в эвакуационные госпитали. В августе 1941-го в город прибыл первый эшелон с ранеными. За годы войны госпитали курорта вернули в строй около 400 тысяч советских солдат», — подчеркнул председатель ГСС Виктор Филонов.

Торжественные мероприятия проходят во всех районах города. В рамках акции «Никто не забыт, ничто не забыто!» жители города возлагают цветы к братским могилам, одиночным захоронениям и объектам военной истории. На площадях и в парках проходят тематические мероприятия. Муниципальные музеи будут открыты весь день для посетителей.

На курорте действует режим повышенной готовности. Поэтому всероссийская акция «Бессмертный полк» в этом году проходит онлайн. Как и в прошлом году на придомовых территориях по месту жительства ветеранов проходят парадом юнармейцы, а агитбригады организуют творческие поздравления во дворах участников Великой Отечественной войны.

Фото: sochi.ru

Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова — профессор Митрофан Дмитриевич Муретов

Содержание

Предисловие

1. Вопрос об истине и том, что ей противоположно 2. Соответственно с разницей в понимании истины понимается божественное и боги 4. Разница в понимании правоты: ὀρθός и rectum 5. Разница в понимании справедливости: δίκη и iustitia 6. Разница в понимании человека: ζῶον λόγον ἒχον и animal rationale 7. Разница в вопросах о свободе и спасении 8. Разница в понимании добродетели: àρετή и virtus 9. Разница в понимании счастья: ἐυδαιμονία и beatitude 10. Разница в вопросе о том, что есть община: πόλις и imperia Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим историческим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии Предварительные замечания Отдел I. Очерк исторического развития идеи Логоса до Филона Александрийского и Иоанна Богослова I. Общая характеристика главных направленийв дофилоновской и доиоанновской истории учений о Логосе II. Греческая философия III. Идея Логоса у палестинских иудеев IV. Александрийские иудеи – предшественники Филона Отдел II. Логос в сочинениях Филона Александрийского I. Исходный пункт, задача и характер Филоновой логологии II. Логос как имманентно-безличная форма самооткровения Божества Отдел III. Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе Сущность вопроса Исходный пункт, задача и характер Филоновой логологии Логос как имманентно-безличная форма самооткровения Божества Логос как тварно-личный посредник между Богом и миром Логос как средняя, между бесконечным и конечным, (богочеловеческая) природа Логос как первосвященник и искупитель мира  
 

Предисловие

Т. Г. Сидаш

«Пишущая рука не поспевала за мыслящим духом», – писал свмч. архимандрит Иларион (Троицкий) о своем учителе – профессоре М. Д. Муретове, образованнейшем человеке, неутомимом исследователе и переводчике, отдавшем 38 лет своей жизни преподаванию в духовных учебных заведениях.

Митрофан Дмитриевич Муретов родился 12 августа 1851 г. в семье сельского священника Рязанской епархии, впоследствии принявшего монашеский постриг и ставшего духовником Данилова монастыря в Москве. С детства будущий ученый был весьма религиозен, в студенческие годы склонялся к изучению философии, и по окончании семинарского курса в Рязанской Духовной семинарии молодой человек поступил в Московскую Духовную академию. За годы учебы (1873–1877) он блестяще выучил греческий язык и глубоко изучил Новый Завет, что во многом определило дальнейшее направление его деятельности. Тогда же был написан первый вариант исследования о Филоне Александрийском. Большое влияние на Муретова в те годы оказал один из его преподавателей – философ В. Д. Кудрявцев-Платонов, ученик Ф. А. Голубинского.

С 1877 г. началась самостоятельная педагогическая и научная деятельность М. Д. Муретова. По окончании МДА он был направлен преподавать греческий язык в Тамбовскую Духовную семинарию, но уже в 1878 г. стал приват-доцентом кафедры Священного Писания Нового Завета в МДА и был переведен преподавателем Нового Завета в Вифанскую Духовную семинарию близ Сергиева Посада. В 1885 г. он защитил магистерскую диссертацию «Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествующим историческим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии». В 1893 г. М. Д. Муретов получил степень доктора богословия за работу о ветхозаветном храме и 1 мая 1893 г. стал ординарным профессором. В 1906 г. исполнял должность инспектора МДА. В1910 г. вышел в отставку, но не оставил научных занятий и продолжил читать лекции. Заслуги этого неутомимого человека были оценены по достоинству: в 1911 г, он был избран почетным членом Московской Духовной академии, в 1912 г. – С.-Петербургской, в 1913 г. – Казанской, в 1914 г. – Киевской. И при этом, почетный член четырех Духовных академий в жизни оставался предельно скромным человеком, всецело погруженным в научную работу, которой не оставлял до самой смерти. Скончался профессор М. Д. Муретов 11 марта 1917 г., оставив огромное творческое наследие¹.

Издавая труд, бывший полтора столетия назад образцовым историко-философским и апологетическим сочинением, мы должны отметить, что, хотя само изложение учения Филона Александрийского, предложенное М. Д. Муретовым, остается по сию пору одним из лучших не только в русской, но и в мировой исторической науке, однако объясняющий аппарат и полученные посредством него выводы уже не представляются сейчас несомненными. Думаю, наиболее правильным в этой ситуации будет дать очерк происшедших за полтора века изменений в библеистике, иудаике, а также истории европейской философии, не позволяющих сейчас отвечать на поставленные вопросы тем же способом, что и автор. Небольшой объем этой статьи не позволяет нам разобрать ни богословско-философские взгляды самого М. Д. Муретова, ни исторические их предпосылки, ни апологетический извод их. Содержанием этой нашей статьи будет круг вопросов, связанных с самой проблематикой работы почтенного богослова.

Итак, начнем с тех перемен, которые произошли к сегодняшнему дню в библеистике. Массив библейских текстов, который в XIX столетии еще только начинали структурировать исторически, к нашему времени предстает уже как система имеющих sitz im leben текстов, жестко привязанных к временам и событиям еврейской истории. Разумеется, споры вокруг этих текстов не утихли и не утихнут, полагаю, никогда. Однако на данный момент мы ясно представляем себе и качественное различие периодов внутри тысячелетия существования еврейской письменности, и грандиозное значение редакторской правки для этого собрания «официальных бумаг» (а именно такой статус имел любой фактически записанный текст на Ближнем Востоке² – от возникновения там письменности и до эллинистического периода)³. Стало понятно, например, что пророческие творения израильских пророков – Илии, Ахия или Елисея – не вошли в библейский канон не потому, что те были люди не книжные, но потому, что они не прошли иудейской цензуры (здесь нет ничего удивительного, ибо пророки эти едва ли одобряли имперские притязания Иерусалима на сакральную и политическую единственность и исключительность в регионе)⁴. Таким образом, мы не только стали понимать качественные различия в сохранившихся библейских текстах, но и сами эти сохранившиеся тексты предстали лишь как одно направление из куда более широкого литературного потока. Можно сказать: за прошедшее время наши глаза раскрылись на то, что можно назвать иудейским Преданием, в русле которого Писание есть не более, чем один из ручьев.

Что же до исторической периодизации текстов, то стало совершенно очевидно – и здесь немалую роль сыграли раскопки в Элефантине, – что в первый период существования иудейской литературы, т. е. в эпоху до вавилонского плена, религия Яхве представляла собой типичный генотеизм: Яхве был одним богом для иудеев, однако отнюдь не единственным⁵. Строгий монотеизм в эту эпоху лишь нащупывается мыслящими слоями иудейской клерикально-политической элиты. Самое существование нескольких «обращенных» в монотеизм иудейских царей перед крушением Иерусалима является, с нашей точки зрения, лишь многократно воспетым в позднейшие времена исключением, не имевшим для самой эпохи решающего значения.

Совершенно иной статус приобрела эпоха вавилонского плена. Археологические раскопки в Месопотамии (обретение Архивов Мурашу) совершенно уничтожили для нас нарисованный известным псалмом образ одинокого иудея, злобно рыдающего на реках вавилонских. Вместо этого, мы увидели компактно проживающую иудейскую общину во главе с «царем в изгнании», члены которой имеют, порой, высокое положение в месопотамском обществе, свободно поклоняются Яхве, преуспевают в торговле и ростовщичестве – в этом нет ничего удивительного, если принять во внимание, что значительный процент переселенных представлял собой иудейскую знать, т. е. людей культуры и власти, на которых, разумеется, был немалый спрос в бюрократических ближневосточных империях. Приняв же во внимание массовое не-возвращение после персидской санкции на репатриацию, а также и дальнейший расцвет иудейства именно на этих, якобы ненавистных реках, мы представляем уже нечто прямо противоположное, – а именно, такое изменение сознания, в том числе и сознания религиозного, которое не требует жизни окрест единственного святилища Яхве, ежедневной службы и жертв Ему… Таким образом, мы стали узнавать именно в эпохе плена основания как будущей талмудической, так и всевозможных харизматических традиций в иудействе. Именно в эту эпоху – под сильнейшим влиянием уже сложившегося к тому времени монотеистического парсизма – Яхве становится в полном смысле слова Единым Богом. Вместе с этим, из персидской религии в иудейство попадают характерные индо-арийские учения о бессмертии души и воскресении из мертвых⁶. Понятно, что и вся, впервые властно заявляющая о себе у Иезекииля, и достигающая расцвета в Книге Дворцов, эстетика огня, и теснейшим образом связанная с ней пост-иезикиилевская ангелология, вероятно, также должны связываться с персидскими представлениями о служебных духах и близости огненной природы божественному. Есть все основания считать, что знаменитый персидский дуализм,–называющийся в контексте истории персидской религии ересью зурванизма⁷, – возник не без участия вавилонских и других северо-семитских влияний. Вообще, первые два столетия «плена иудейского» представляются нам сейчас наиболее интересным и продуктивным периодом в библейской письменности. В это время возникает фактически все то, что мы называем «законом иудейским» (свод законов Второзакония⁸, Кодекс святости⁹, Учение о жертвоприношениях¹⁰, Учение о ритуальной чистоте¹¹ и Жреческий пласт¹²). Более того, формируется жесткая «иудеософия» повествовательного пласта Второзакония и исторических книг; пророческая традиция дополняется Вторым Исаией, Иеремией и Иезекиилем, после которых и этот жанр оказывается принципиально завершенным.

Третий период мы связываем, по преимуществу, с событиями жизни гражданско-храмовой Иерусалимской общины. В богословско-юридическом и литературном измерении он относится к предшествующему – как «серебряный век» русской литературы к «золотому». За период с V в. до н. э. по I в. н. э. в Персии создается Книга Иова и Книга пророка Даниила. В Александрии расцветает литература Премудрости и большая часть той Библии, которая не есть Танах. Но, в первую очередь, появляется сама эта греческая Библия¹³. И, наконец, создается теология Филона Александрийского – высшее достижение эллинистического иудаизма. Где-то между этими полюсами – созданная в IV-III вв. до P. X. в Иерусалиме Псалтирь, творчество пророков-презентистов¹⁴ Аггея и Захарии, а также Песнь Песней, Руфь и литература Кумрана. Это время расцвета мессианизма иудейского. Время опознания Мессий: Кира¹⁵, Зоровавеля¹⁶, кумранского Учителя Праведности, духовного лидера сикариев – Симеона бар Гиоры и, наконец, самого Бар Кохбы; время пророков-презентистов, опознающих настоящее как время Свершения, время оно – Захарии, Аггея, Малахии, Иоанна Крестителя. Вполне понятно, что весь этот период длятся, разных масштабов, мессианские войны – маккавейские, т. е. анти-сирийские, анти-самаритянские, анти-иродовские и прочие гражданские, антиримские. Религиозно- политическая смута не прекращается ни на минуту, и, в конечном счете, интериоризируется, рождая ессеев и кумранитов, – монашество иудейское, сам смысл которого состоит в исполнении предписаний о Священной Войне в мирное время (что, разумеется, не исключало и приготовления к самому что ни на есть настоящему «последнему и решительному» бою).

Имея перед глазами такой именно очерк иудейской истории, мы очень далеки от того, чтобы полагать непосредственным предшественником христианства иудейство как таковое, Ветхий Завет как таковой, ибо о существовании таких целостностей можно говорить только в описательном контексте. Взятые же в себе, они предстают для нас как нечто в высокой степени разноречивое и неоднородное, так что представление о некоем едином содержании еврейского пророчествования, о существовании раз и навсегда данной монотеистической теологии, некоего неизменного и внутренне непротиворечивого канонического права ветхозаветной общины – все это на данный момент является анахронизмами.

Это, что касается исторического анализа библейской традиции. С не меньшим успехом и блеском развивается, и особенно в последние годы, структурный анализ ментальности древнего Ближнего Востока. После обретения в XX в. памятников шумерской, вавилонской, ассирийской, египетской, а также и фрагментов финикийской, хеттской, хурритской литератур, мы получили возможность взглянуть на все целое ветхозаветной литературы как на один из поздних отпрысков уходящей в IV тысячелетие до н. э. традиции¹⁷. Когда стало возможно познакомиться с текстами, которые читала интеллигенция Ура Халдейского в дни, когда из него исходил простец Авраам, случилось то, что совершенно справедливо было названо археологической революцией. Из всего множества происшедших здесь открытий, для нас – в связи с нашей работой – имеют значение лишь несколько моментов.

1. Стало предельно ясно, что так называемая религия личного Бога, которой, как некой дедовской вотчиной, гордились богословы едва ли не всех религий Книги, возникла отнюдь не в Иудее и не в первом тысячелетии до н. э., но в Вавилоне второго тысячелетия до н. э¹⁸.

2. Было на многих примерах показано, что процесс теогенеза, как он протекал в ближневосточном сознании, всегда и всюду предполагал отождествление некоего «ушедшего на покой» Творца мира с неким новым родовым богом – Господом. Если операция удавалась, являлся новый «личный бог», новый «господь бог», и, как правило, – волна «героического энтузиазма», что нередко вело к немалому кровопролитию и даже изменению политической карты мира. Таким образом, знакомая нам ранее только по истории библейской литературы персоналистическая теогония (слияние Яхве и Элохима) предстала для нас как процесс естественный, повторявшийся на Ближнем Востоке с самого момента его оформления как ментальной целостности и индивидуальности.

3. Наконец, было по достоинству оценено значение имен для ближневосточного созна- ния. Если до прочтения открытого лишь в XX в. шумеро-вавилонского корпуса текстов творение «словом» казалось библейским ноу-хау, то теперь мы можем проследить этот мотив до древнейшей из мировых цивилизаций – шумерской¹⁹. Но главное даже не в этом. Выяснилось, что самый способ миропостижения и богопостижения в этом регионе состоит в аккумуляции того или иного знания около неких сакральных имен. Вавилоняне, например, будучи северными семитами, т. е. не будучи родней шумерам ни по крови, ни по языку, переняли от последних только одно – имена богов. Эти боги были по-новому осмыслены, поставлены в новые контекстуальные и сюжетные связи, однако некое преемство традиции все-таки осуществилось, и осуществилось посредством этих имен. В сфере еврейской культуры мы тоже можем вычленить имена, транзитивные не только любым иудейским религиозным движениям, но и иудейству как таковому, имена, вокруг которых аккумулировался в регионе опыт божественного: это Яхве, имя которого фигурирует, по-видимому, также в пантеоне финикийского Библа²⁰, Элохим, Адонаи, Мелхиседек, Илия, Даниил, Метатрон, Помазанник (Машиах) – все это, с одной стороны, только имена, а с другой стороны – это целые богословские системы конденсированного знания и опыта²¹. Полагаю, здесь уместно вспомнить, что и по сей день арабское богословие Аллаха, сохранившее в себе многие чрезвычайно архаические черты семитической религиозности, сосредоточено вокруг девяноста девяти его священных имен.

Если мы понимаем это, то понимаем и действующие пружины первой известной нам проповеди христианства, а именно – проповеди апостола Петра после Пятидесятницы: «Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян.2:36). Петр богословствует как классический опознающий пророк, т. е. пророк-презентист: он не учит о божественном, но указывает, что оно явилось в чувственном. Не иначе дело обстоит и с тем Словом, Которое было «у» Бога: Оно опознается как Бог по той же схеме, что и «Сей Иисус». Таким образом, отличие Иисуса от прочих бывших прежде и современных Ему Мессий иудейских состояло отнюдь не в том, что Он был каким-то особым Мессией (кем должен быть Мессия – было окончательно решено иудейским миром задолго до рождения Иисуса: здесь Он не имел никакой свободы, если хотел быть именно Мессией, а не другим кем-нибудь), но в том, что Он был признан Богом всем средиземноморским миром и, тем самым, поставил мессианскую проблематику в контекст принципиально иного богословия. В точности то же верно относительно Иоаннова имени «Логос», для понимания которого имеет, конечно, некоторое значение ближневосточная мессианская традиция, которую следует изучать по свиткам Кумрана и которая во всю эпоху Второго Храма исправно производила иудейству все новых и новых, регионального значения, мессий²², однако же несравненно более важным представляется изучение эллинского учения о Логосе, ибо только связь с этой традицией придала общечеловеческое значение очередной мессианской саге весьма склонного к таким песням народа.

Теперь следует напомнить и о тех изменениях, которые произошли в области истории греческой философии за истекшие полтора столетия. Если изменению наших воззрений на ментальность Ближнего Востока мы обязаны находкам и расшифровкой нового материала, объем которого оказался столь велик, что позволил случиться в этой области самым настоящим открытиям, то движение в сфере истории античной мысли правильнее будет назвать трудом по уточнению и переосмыслению известного. Здесь нам необходимо назвать двух мыслителей, благодаря трудам которых доминировавшее в истории философии XIX и начала XX в. представление о единой античной, единой греко-римской, единой языческой философии, длившейся, по крайней мере, от Фалеса до Дамаскина, превратилось в прах, так что сами понятия «античное», и «греко-римское», и «языческое» прекратили обозначать в сфере истории философии что-либо определенное. Это Макс Поленц и Мартин Хайдеггер, творившие в первой и второй трети истекшего²³ столетия. К сожалению, мы не можем в рамках этой статьи рассмотреть воззрения М. Хайдеггера, однако будем принимать их во внимание, в надежде, что наш читатель с ними знаком.

Говоря о нынешней ситуации в области истории античной философии, необходимо также принимать во внимание прояснившуюся в последние десятилетия историю идеологической войны варварства против эллинства в эллинистическую эпоху, без связи с которой ни ближневосточную, ни римскую философию этого периода понимать невозможно²⁴.

Вернемся, однако, к М. Поленцу. Ему принадлежит принципиально важное для круга вопросов, имеющих быть рассмотренными в нашей работе, утверждение о том, что стоицизм является не собственно эллинской философией, но таким синтезом эллинского и семитических начал, в котором семитическое является существенным. Понятно, что сама эллинская наука эпохой раньше представляла тоже синтез, однако существенным в нем был элемент эллинский.

М. Поленц исходил, прежде всего, из исторических фактов. Основателем стоицизма был финикиец Зенон, обратившийся к философии уже после того, как его религиозно-эстетический тип был сформирован. С момента его приезда и до конца жизни над ним смеялись в Афинах как над иностранцем, имеющим не только внешность, но и характерные пороки своего народа. И за все позднейшее время существования школы нам известны только три стоика-эллина – Клеанф, Аристон и Панэций, причем, у всех троих наблюдается серьезнейший диссонанс учения и мироощущения. На фоне принципиального (кинического происхождения) интернационализма стоиков бросается в глаза тот факт, что наибольшее влияние школа оказала «вне Эллады – на молодые религии Востока и на духовную аристократию западной светской власти»²⁵. Вполне понятно, что такой человек должен был совмещать в себе эллинскую голову и финикийскую душу. Совершенно ясно, что философия в его случае впервые оказалась оберткой, чем-то внешне оформляющим ей инородное. Этому положению дел соответствует филологический контекст, в который впервые в историю философии поставили философию стоики. И даже в самой греческой грамматике стоики ввели деление времен на совершенные и несовершенные, т. е. интерполировали в греческий язык дефиницию, имеющую решающее значение для классификации глагола в языках семитских.

По сути, все три отношения, задающие тон всякому мировоззрению и мирочувствию: мир-человек, человек-Бог и Бог-мир – понимались Зеноном, исходя из совершенно не эллинского, ближневосточного опыта жизни, что привело к созданию первых не эллинских философских концепций, выраженных эллинским языком и, тем самым, соотнесенных с предшествующей традицией: мало того, что соотнесенных, но и выглядящих как ее продолжение, искренне заблуждающихся о себе, как о ее продолжении. Резюмировать сказанное Поленцем можно было бы следующим образом.

1. Эллины имели такой опыт бытия, который подразумевал, что всякое сущее не откуда-то извне, но в силу самого своего существования имеет определенное место, так что все сущее, насколько оно сущее, рядоположено друг другу. Из этого базового опыта жизни следовал ряд выводов.

А. Космизм. Эллин всегда восхищался миром, какой бы характер ни имели эти восторги: математический и эстетический у Платона или естественно-научный и натуралистический у Аристотеля. Он принимал мир в целом, считая себя органически связанным и с целым мира, и с каждым из живых существ. Отсюда логосное, т. е., собственно, человеческое в эллинском понимании слова, никогда не противопоставлялось животному, но возвышалось над ним, включая его в себя (либо рядополагалось животному – у эпикурейцев).

Б. Судьба (είμαρμένη), как это и следует из самого греческого слова, есть что-то, наделяющее уделом, жребием – тем, именно, смысловым местом, в котором, и под влиянием которого предстоит развиваться тому или иному сущему. Само сущее, однако, мыслилось помимо судьбы, ибо было укорено в вечном и целом. Таким образом, Мойра в греческой трагедии – это сила, взаимодействующая с волей, а не слепо ее определяющая, у Платона она – имманентная справедливость мирового хода вещей (Законы, 904 с.), при том, что человек сам свободно выбирает судьбу (Государство, 617). Можно сказать, что судьба и воля были для эллина комплиментарными понятиями, в рамках того, что, пожалуй, можно было бы назвать Промыслом.

В. Индоарийский идеализм. Внутренняя жизнь человека всегда понималась эллинами процессом настолько свободным от тела, что не только не осмыслялась и не описывалась в категориях телесного, но и не противопоставлялась телесному как рядоположенный с ним факт. Поскольку же сама эта «внутренняя жизнь» не имела для грека субъектной привязки, но была «внутренней жизнью» космоса или сущего, как такового, то любая эллинская психология была психологией сущего, и человек – как душа – был направлен в потустороннее точно в том же смысле, что и все вообще существующее.

Г. Антропоморфность Бога. Для эллинов, даже, если они придерживались материалистических воззрений Эпикура, боги, если их существование допускалось, были, с необходимостью, антропоморфны. (Почему – М. Поленц объяснить не мог.)

Д. Эллинская этика собрана вокруг понятия àρετή – доблесть, мощь, добродетель, красота, плодородие, мастерство. Добродетель есть осуществление своей судьбы, влаживание в строй сущего, если мы говорим о человеке внешнем; то же самое для человека внутреннего есть следование своему демону (демон – судьба души), т. е. εὐδαιμονία – счастье. Потому эллинская этика есть этика «ты можешь». Понятие долга не фиксируется ни в одной из, собственно, эллинских философских систем.

2. Ближневосточный опыт бытия был совершенно иной. Здесь человек всегда представлялся существом обездоленным, в силу самой своей природы («Прах ты, и в прах возвратишься», – Быт.3:19), в своем основании оскверненным («Во гресех роди мя мати моя…»), он переживал себя облагодетельствованным извне («Ты даешь ему власть над творением рук Своих, все полагаешь Ты к ногам его», – Пс. 8:7). Ничтожность космического, которое нужно просто пользовать в этом мировоззрении, столь же существенна, как и особая милость Бога, – не важно, к одному избраннику (царю, пророку, Мессии), народу (вавилонскому, ассирийскому или иудейскому) или даже ко всему человечеству, которое мыслится в этом контексте опять же в категории избранника, которому все остальное дано во властвование и пользование.

А. Акосмизм. Семит не испытывал к миру никакого интереса, центр его внимания был направлен на те божественные силы, которые «правят» этим миром. Это умонастроение у стоиков отлилось в форму хвалебной риторики правящего всем Логоса, по формуле: «Сколь велики дела Твои, Господи!» (Пс.91:6). Семиты-стоики противопоставляли животное и человеческое, так что в их учении впервые возникло условие: чтобы стать «настоящим человеком», человек должен отторгнуть от себя животное. И при всем том, никакой нацеленности на смерть и иную жизнь (общее место всякого индо-германского мирочувствия) в стоической этике, равно как и в ближневосточной ментальности, не наблюдается.

Б. Это вот совершенно не-эллинское, семитское ощущение привязанности к высшей силе, определяющей как внешнюю, так и внутреннюю жизнь человека, развилась у Зенона в представление о судьбе, равной природному закону, действие которого распространяется, равно, на внешнего и на внутреннего человека. Уже ко временам Хрисиппа эта стоическая судьба была жестко связана с вавилонской (халдейской) астрологией и мантикой. Таким образом, в формах эллинской философии обосновалась и пышным цветом расцвела типически семитская ураническая религиозность. При этом судьба стала противопоставляться свободной воле, а Промысл в исконно эллинском понимании слова забылся.

В. Семитический материализм. Внутренняя жизнь понималась и описывалась в семитическом мире всегда как что-то телесное, например: «В Ветхом Завете гнев – самым чувственным образом – вполне обычно обозначается как רוח אפי, как «сопение ноздрей», и «смягчить гнев» – чисто чувственным образом выражается через «разгладить лицо»»²⁶. Этот как раз ближневосточный материализм отлился у стоиков в учение о совершенной материальности всего – и душевных движений, и самой души, и мыслей, и Бога. Нельзя не заметить сходства стоической пневмы и библейского Ruah.

Г. Безликость Бога. Для стоиков, базовый религиозный опыт которых состоял в поклонении семитским ваалам, каждый из которых был настолько же всемогущ в своей локации, насколько и безлик, и неотличим от другого такого же, божественное было не только не антропоморфным, но и безликим, безобразным, шарообразным (= имеющим все формы и никакой из них) по существу.

Д. Стоическая этика построена вокруг понятия καθῆκον – обязанность, долг (лат. officium), которое вырастает из понимания неприродности разумного, т. е., собственно, человеческого – с одной стороны, и переживания зависимости от божественного, понятого вышеописанным образом, – с другой. Испорченные от самого рождения люди именно не могут следовать голосу разума, но обязаны ему следовать: следовать разуму, который есть то же самое, что судьба, закон и Бог. Таким образом, то, что в лоне многочисленных семитических религий было «послушанием Богу», стало у Зенона следованием нравственному закону и долгу. Понятно, что сама форма долженствования в этике зиждется на трех, чисто семитских, предпосылках: акосмизме, безликом божественном всеприсутствии и рабстве человека в отношении к божественному.

В качестве заключения: «Стоит лишь единожды обратить внимание на присутствие семитского элемента в стоицизме, как тут же вырастают в своем значении и некоторые иные моменты: талмудическая казуистика, любовь к дефинициям и установкам, склонность к овладению предметами путем абстрактных дедукций, грубая резкость, с которой Зенон требует подавления аффектов и достижения апатии, – все это сразу же было отвергнуто греками как неумеренность, тогда как позднее сирийские монахи сделали указанные положения своим палладиумом. Однако это уже несущественно на фоне того, что мы увидели ранее».

Таковы были дефиниции, предложенные М. Поленцем. Понятно, что представление о единой греко-римской философии, после выдвинутых им антитез, было серьезным образом поколеблено.

Однако полностью сокрушить воздвигнутый еще во времена Возрождения кумир единого греко-римского, «античного» мира выпало на долю Мартина Хайдеггера. Поскольку этот мыслитель излагал свои воззрения во многих трудах и всякий раз несколько по-разному, правильнее всего будет взять одно из его сочинений. Лучше всего для этой цели подходит «Парменид»²⁷.

Хайдеггер не без основания, как нам кажется, считал, что изменение в понимании того, что есть истина, изменение сущности истины – составляет существо истории. Соответственно, эллинство понималось им как время рассвета Европы, время изначального понимания сущности истины, того аванса, который дает Господь всем откликнувшимся на Его призыв. В свою очередь, романизация понимается Хайдеггером как первый отход от изначального понимания истины, положивший начало длящемуся по сей момент блужданию Европы²⁸. В своем «Пармениде» Хайдеггер приводит десять положений, позволяющих ясно отличить эллинство от латинства.

Цветочки революции – Weekend – Коммерсантъ

Предостерегает Анна Толстова

Павел Филонов — какой-то недопризнанный классик. Казимир Малевич, Владимир Татлин, Александр Родченко — давно в золоте, а равновеликий им Филонов — все еще нет.

Все они, в принципе, люди трудной исторической судьбы: в 1920-х — властители дум, в 1930-х — обруганы за формализм, потом забыты, потом реабилитированы и канонизированы. С Филоновым происходило все то же самое, но с одной поправкой: реабилитировать его, конечно, реабилитировали, а канонизировать пока не получается. Малевичу, Татлину и Родченко в канонизации очень помогало то, что в международную историю искусств их приняли сразу после октября 1917-го, выдав бессрочные партбилеты классиков русского революционного авангарда. А Филонов так и остался вечным кандидатом.

Можно сказать, сам виноват. Теоретик и практик «аналитического искусства» от голода помирал, а картин своих не продавал, особенно на Запад, и ученикам запрещал. Эти картины-формулы всего — весны, революции, пролетариата, космоса, мирового расцвета — предназначались прежде всего для Страны советов. Все в соцветиях мельчайших мазков, «формулы» созревали в широколобой и большеглазой филоновской голове мучительно долго: он выращивал их, как цветы, каждая живописная клеточка которых заключала размышления о коммунизме и христианстве, электрификации всей страны и испанских партизанах, коллективизации и половом вопросе. Один американский галерист сулил ему, ютившемуся в занюханной ленинградской коммуналке, по $25 тыс. за каждую аналитическую «формулу» — так, кажется, тогда и Пикассо не платили. Но разве можно было продавать эту секретную информацию за границу — это было бы форменным предательством родины.

Филонов мечтал о музее аналитического искусства, который бы открыли в СССР как лабораторию нового искусства и нового мировоззрения. Туда приходили бы советские граждане, смотрели бы на «формулы», «цветы» и «головы» (цветы как созвездия живых, мыслящих клеток и человеческие головы с умными лошадиными лицами были у Филонова любимыми формами) и понимали бы что-то важное про построенный на одной шестой части суши новый мир. А пока Филонов мечтал о своем революционном музее, его персональную выставку в Русском музее, уже готовую к открытию в 1929 году, запретили — советские чиновники опасались, как бы из филоновских цветочков не выросло чего плохого. Он пытался дарить свои работы государству — оно воротило нос и смотрело в лошадиные лица его рабочих и колхозников с подозрением.

После смерти художника в блокадном Ленинграде его сестра свезла все аналитические картины и рисунки в Русский музей. Там они и пролежали под строжайшим запретом их показывать вплоть до перестройки и первой большой филоновской выставки в 1988 году. Об аналитическом пророке пролетарского искусства знали разве что понаслышке — и в мировой авангардный пантеон он не попал. Теперь Русский музей, у которого на Филонова естественная монополия, возит его работы по всему миру — исправляет положение. Вот и до Москвы дошла очередь.

Музей личных коллекций, с 20 декабря

О. К. Матюшина Песнь о жизни[458] (Фрагменты).

Павел Филонов: реальность и мифы

Читайте также

Песнь о собаке

Песнь о собаке Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых

Песнь о хлебе

Песнь о хлебе Вот она, суровая жестокость, Где весь смысл страдания людей. Режет серп тяжелые колосья, Как под горло режут лебедей. Наше поле издавна знакомо С августовской дрожью поутру. Перевязана в снопы солома, Каждый сноп лежит, как желтый труп. На телегах, как на

Песнь II

Песнь II Зазвенело в ушах. Н.Минаев. На вилле у прелестной Нэти Все вкуса тонкого полно. В ее никитинском буфете Есть драгоценное вино Из лоз профессора Бабенки И славный шиловский коньяк. Как жар блестят под желтый лак Отполированные стенки. Везде порядок, чистота. Хоть

Песнь III

Песнь III Роятся звездами корыта. И. Минаев Гремит оркестр. Кружатся пары. Меж пальм и кактусов стоят С жезлами бравые швейцары. Лакеев пудреных отряд Разносит лакомства. Кипят Из красной меди самовары. Вот мармелад и пастила, Вот барбарисные конфеты. Кругом художники,

Песнь IV

Песнь IV Недаром сегодня так пальцы хрустели. Н. Минаев Окончен пир. Уходят гости Домой. Один Санпье-паук Задумчиво телячьи кости На кресле гложет. Легкий стук – И входит Нэти. Взоры блещут, Уста дрожат, алеет нос. Стан, плечи, шея, грудь трепещут. «Вы кто, поэт иль эскимос?»

Песнь V

Песнь V Как и вчера нам повезло. Н. Минаев Есть на Таганке серый дом, И есть квартира в доме том, А в той квартире печь и нары. На нарах, развалившись, спят Две подозрительные пары И, как извозчики, храпят. Сюда по улице свернула Карета – крытый дилижанс – И Нэти в серый дом

Песнь VI

Песнь VI И прошла знакомая эстонка. И. Минаев Вокзал. Сигнал на Нижний дан, И совершился ход событий: Пока Санпье прощался с Митей, Линяев стибрил чемодан. Увы, напрасно Ноки с Булькой За ним пустились, лая вслед, Явился жалкою сосулькой Домой ограбленный поэт. Линяев между

Песнь нищеты

Песнь нищеты Сквозь холодный туман загорелась заря, Бледный свет в полутьме расстилается, От молчанья ночного очнулась земля И в безмолвной тоске пробуждается. И сильнее печаль моё сердце гнетёт, Тише песня звучит безответная… Раб житейской нужды, раб житейских

Воспоминания женщины, «помогавшей ему в быту» (Фрагменты статьи Чжан Юйфэн «Несколько штрихов к картине жизни Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая» [15] )

Воспоминания женщины, «помогавшей ему в быту» (Фрагменты статьи Чжан Юйфэн «Несколько штрихов к картине жизни Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая» [15]) […]Состояние здоровья Мао Цзэдуна в последние годы его жизни. Год 1971-й. […]В реальной жизни он, в конечном счете, был человеком, и к

Фрагменты из жизни Уинстона Черчилля

Фрагменты из жизни Уинстона Черчилля • Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль (30 ноября 1874 – 24 января 1965) – британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940–1945 и 1951–1955 годах; военный, журналист, писатель, лауреат Нобелевской премии

«ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ»

«ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ» Дунаевскому было семнадцать лет, когда матушка-Россия, как змея, сбросила с себя старую кожу и явилась миру в новом, доселе невиданном облике. В облике Красного Дракона.В Харькове страсти Господни переживали по-особому, индивидуально. Революция наступила

Лебединая песнь

Лебединая песнь По последним данным, у нас теперь столько атомных бомб, что можно не только уничтожить жизнь на Земле, но и заставить Землю сойти с орбиты, отправив ее, пустую и холодную, навеки в бесконечность. Одно теперь мне совершенно ясно: наука — враг человека. Она

О. К. Матюшина [441] Призвание[442]

О. К. Матюшина [441] Призвание[442] <…> Первоначально домик на Песочной принадлежал какому-то генералу, любителю литературы[443]. Умирая, генерал всю свою усадьбу завещал Литературному фонду. Усадьба состояла из большого сада, тянувшегося от Песочной до Карповки, и трех

«Песнь о Гайавате» я знала еще в предыдущей жизни

«Песнь о Гайавате» я знала еще в предыдущей жизни – Своим учителем дерзаю считать Александра Грина, а также Марка Твена, Купера и Стивенсона. Конечно же, впрямую влияли и поэты. Лонгфелло с его «Песнью о Гайавате», которую, как мне кажется, я знала еще в предыдущей жизни.

Активисты Народного фронта в День освобождения Орла возложили цветы к военным мемориалам

Представители регионального отделения Общероссийского народного фронта в День освобождения города Орла от немецко-фашистских захватчиков почтили память павших в годы Великой Отечественной войны и возложили цветы к военным мемориалам.

Традиционно День города Орла отмечается 5 августа. Эта дата связана с освобождением города Орла от немецко-фашистских захватчиков 5 августа 1943 г.

«Освобождение города Орла произошло в рамках Орловской наступательной стратегической операции «Кутузов». Советские войска в результате стремительного наступления смогли овладеть Орлом. Затем были освобождены в течение августа районы Орловской области. С победы Красной Армии под Орлом началось наступление советских войск на западном направлении осенью 1943 года и зимой 1944-го. Многие советские бойцы ценой своей жизни освобождали Орловскую землю. Наша задача  – сохранять память о подвиге дедов. Поэтому участие в подобных мероприятиях – это возможность передать память о подвиге героев Великой Отечественной войны будущим поколениям», – подчеркнул руководитель регионального исполкома ОНФ в Орловской области Владимир Филонов.

Город Орел был освобожден советскими войсками утром 5 августа 1943 г. Именно в этот день разведчики Василий Образцов и Иван Санько водрузили красный флаг на доме № 11 на улице Московской, ныне это площадь Мира, 5. Вечером 5 августа в Москве в честь этого события был дан салют.

Активисты ОНФ приняли участие в возложении цветов к стеле «Орел – город воинской славы». Также общественники возложили цветы к мемориалу танкистам-фрунзенцам. Здесь на постаменте установлен танк Т34-85. В 2014 г. по инициативе активистов ОНФ на мемориале был зажжен Вечный огонь.

«В 2014 году мы начали проводить мониторинг функционирования вечных огней на воинских мемориалах. Оказалось, что из 44 вечных огней на тот момент функционировало только 14. Результаты мониторинга были озвучены орловскими журналистами на Медиафоруме ОНФ, в котором принимал участие лидер ОНФ, Президент России Владимир Путин.  После этого подобные мониторинги функционирования вечных огней были проведены по всей стране. В Орловской области было восстановлено функционирование всех вечных огней», – рассказала сопредседатель регионального штаба ОНФ в Орловской области Ирина Патронова.

Активисты ОНФ проводят большую работу по патриотическому воспитанию молодежи. Для орловских студентов и школьников общественники организовывают экскурсии в Орловский краеведческий и Орловский военно-исторический музеи. В текущем году накануне 5 августа для школьников была проведена экскурсия в военно-историческом музее. Также активисты ОНФ проводят «уроки мужества» в школах. Общественники ведут работу по облагораживанию воинских захоронений и мемориалов.

Pylon® Miticide — инсектицид | Средства по уходу за декоративными растениями BASF для питомников теплиц

Пилон ^®  Митицид-инсектицид

Акарицид-инсектицид Pylon,  с активным ингредиентом хлорфенапиром, представляет собой экономичный продукт широкого спектра действия, обеспечивающий исключительную борьбу с основными вредителями теплиц. Pylon  является единственным зарегистрированным продуктом в классе пирролов для борьбы с целым рядом насекомых и клещей, гусениц, западного цветочного и острого трипсов на декоративных растениях. Пилон  контролирует целевое насекомое или клеща, препятствуя выработке энергии вредителями. Его трансламинарное перемещение и способ действия приводят к гибели большинства вредителей в течение 72 часов.

Контролируемые вредители

• Гусеницы
  
• Грибные комарики
  
• Широкий клещ
  
• Цитрусовый будмит
  
• Цикламеновый клещ
  
• Ржавый клещ
  
• Паутинные клещи
  
• Листовые нематоды
  
• Западный цветочный трипс
  
• Трипсы чили

(Полный список см. на этикетке.)

Ключи к успеху

Чтобы свести к минимуму риск повреждения растений, вносите средства до цветения или по возможности избегайте цветения. Применяйте в самое прохладное время дня и сверяйтесь с этикеткой Pylon , чтобы оценить безопасность любых растений, которые вы обрабатываете.

Pylon не обладает овицидным действием, поэтому его следует использовать попеременно с зарегистрированным овицидным продуктом, специфичным для данного вредителя, при наличии умеренной или высокой популяции яиц. Заявки должны быть сделаны на неполовозрелых стадиях насекомых и клещей.

Когда целевые популяции насекомых высоки и существует потенциал для нескольких поколений, нанесите Pylon с высокой скоростью, а затем выполните последовательное нанесение через 5–7 дней. При необходимости делайте только одно последовательное применение с интервалом 5-7 дней. Дополнительные инструкции по управлению резистентностью см. на этикетке.
 

Атрибуты продукта

• Обеспечивает от 14 до 21 дня борьбы в зависимости от вредителя и нагрузки на популяцию вредителя
  
• Исключительная борьба с трипсами, в том числе западным цветочным трипсом и трипсом чили
  
• Rainfast за 60 минут
  
• Контроль широкого спектра нимф и взрослых клещей
  
• Только зарегистрированный продукт для лиственных нематод в теплицах
  
• Смертность большинства вредителей в течение 72 часов, кроме лиственных нематод
  
• Отличная трансламинарная активность

Всегда читайте и следуйте указаниям на этикетке.

об. 2, № 2, 2-й квартал, 1941 г., Phylon (1940–1956) на JSTOR

.

Филон (1940-1956)

Охват: 1940-1956 (Том 1, № 1 — Том 17, № 4)

Движущаяся стена: 0 лет (Что такое движущаяся стена?)

«Движущаяся стена» представляет период времени между последним выпуском доступны в JSTOR и в последнем опубликованном номере журнала.Движущиеся стены обычно представлены в годах. В редких случаях а издатель выбрал «нулевую» движущуюся стену, поэтому их текущий выпуски доступны в JSTOR вскоре после публикации.
Примечание: При расчете движущейся стены текущий год не учитывается.
Например, если текущий год 2008, а журнал имеет 5-летний подвижная стена, доступны артикулы 2002 года.

Условия, относящиеся к движущейся стене

Неподвижные стены: Журналы без добавления новых томов в архив.

Поглощено: Журналы, объединенные с другим заголовком.

Полное: Журналы, которые больше не издаются или были в сочетании с другим названием.

Контент для этого заголовка будет выпущен, как только последние выпуски станут доступными для JSTOR.

ISSN: 08856818

EISSN: 23257210

Субъекты: афроамериканские исследования, Краеведение

Коллекции: Коллекция искусств и наук II, Архивный журнал JSTOR и коллекция первоисточников, Основная коллекция JSTOR

× Закрыть наложение

[PDF] Противостояние узаконенному расизму | Semantic Scholar

ПОКАЗЫВАЕТСЯ 1-10 ИЗ 51 ССЫЛОК

СОРТИРОВАТЬ ПОРелевантности Наиболее влиятельные статьиНедавность

Противостояние моральной экономике расовых/этнических различий в состоянии здоровья в США.

В этом выпуске представлены статьи, которые были представлены в качестве докладов на конференции по расовым/этническим предубеждениям и здоровью в апреле 2002 г., спонсируемой Управлением исследований в области поведенческих и социальных наук Национального института здравоохранения, и содержат конкретные предложения для будущих исследований. Развернуть

Уровни расизма: теоретическая основа и рассказ садовника.

Автор представляет теоретическую основу для понимания расизма на трех уровнях: институционализированном, личностно опосредованном и интернализированном, и представляет аллегорию о садовнике с двумя цветочными ящиками, богатой и бедной почвой, а также красными и розовыми цветами.Expand

Исследование роли расовых/этнических предубеждений в результатах в отношении здоровья.

Отдел поведенческих и социальных исследований и его 3 сопредседателя разработали конференцию для рассмотрения исторических и контекстуальных факторов, связанных с расовыми/этническими предубеждениями в Соединенных Штатах сегодня, а также доказательств, касающихся различных форм предубеждений и хорошо задокументированных различий в здоровья, которые встречаются среди различных расовых/этнических групп в обществе США. Развернуть

Социальные условия как основные причины болезней.

Утверждается, что социальные факторы, такие как социально-экономический статус и социальная поддержка, вероятно, являются «фундаментальными причинами» болезней, которые, поскольку они воплощают в себе доступ к важным ресурсам, влияют на множественные исходы болезни с помощью множества механизмов и, следовательно, сохраняют связь с болезнью, даже когда вмешиваются механизмы меняются. Expand

Предубеждение как стресс: концептуальные проблемы и проблемы измерения.

Автор описывает 3 проблемы, связанные с (1) индивидуальными и структурными мерами воздействия предрассудков, (2) объективными и субъективными оценками стресса и (3) мерами основных событий и повседневной дискриминацией.Expand

Дискриминация при приеме на работу, сегрегация и здоровье.

Автор изучает имеющиеся данные о влиянии безработицы на эмоциональное благополучие в зависимости от расы и пола. Также рассматривается влияние расизма на общее состояние здоровья,… Expand

Phylon | Амснорт Вики | Фэндом

Филон

Учреждения

Замок Лорда

Достопримечательности

Магазин драгоценностей Micro’s
Ледяное святилище
Гостиница Night-Shine
Сад надежды
Великое Древо Богов

Дата основания

Эпоха героев

Изображения

«Большие деревья толщиной с шланги, рядом с которыми они лежали, были прекрасны, их густые розовые листья трепетали на ветру. Каждый человек, живший в Филоне, был богат; этот город настолько дорог, что в основном только дворяне и богатые могут позволить себе жить в нем. Каждый дом был сделан из твердого горного камня, стекло было эльфийским и было прочным, как железо. Двери были сделаны из дуба, и все они были разного цвета. Дома двинулись вверх по склону, а наверху возвышался огромный лордский замок, большой лордский флаг развевался на ветру. Мосты изгибались над небольшими подземельями, реки и пруды окружали большие дома, кустарники и растения наполняли улицы великолепными красками.»

— Первые мысли Изабеллы при виде города. Со времен Войн за свободу Филон считался двавернским городом. Это один из наиболее хорошо вооруженных городов в Амснорте, его стены достигают почти ста футов в высоту. Многие опытные лучники и катапульты лежат на его стенах, вечно наблюдая за зрелищем. предстоящий.

Город населен в основном людьми, но он принадлежит дварфам, и упрямство их лорда поставило город во множество неприятных ситуаций.

История

Прошлое Филона не было таким уж переплетенным вплоть до Войн за свободу. Когда король Тарик попросил гномов Королевства Гномов помочь восстанию против Азугона, Лорд Золотых Залов потребовал, чтобы гномы получили город на основных землях, и что их расе снова разрешили жить на своих землях.

Когда восстание потерпело поражение, дворфы все же получили город после исчезновения Азугона. Это гарантировало, что гномы когда-то были против наравне с людьми и эльфами.

Достопримечательности города

Мини-магазин драгоценностей

Самый большой и популярный магазин в городе принадлежит Micro Gemtone. В этом магазине продаются самые дорогие и ценные драгоценные камни и драгоценности из-за морей, а также из самого Королевства Двевернов.

Магазин также является одним из самых облагаемых налогом зданий в городе: Лорд получает от него почти двести золотых монет в неделю.

Ледяное святилище

Туристическая достопримечательность в городе, святыня не очень популярна среди посетителей. Его высокие сверкающие белые цвета и грязные стальные и мраморные полы всегда выглядят идеальными и чистыми. Это может быть связано с тем, что храм мало посещает людей.

Гостиница «Ночное сияние»

Гостиница «Сияние ночи»

Самая популярная вещь в городе — гостиница. это большое убежище, которое ежедневно используют десятки путешественников.

Ежедневно разбивает холодное вино, эль, воду и другие напитки и всегда открыт. Есть много услуг, которые гостиница предлагает своим гостям, одной из которых является кровать на ночь. Night-Shine в ночное время превращается в публичный дом, куда многие женщины со всего города едут на работу.

Это то, что не известно многим в городе, за исключением лорда Олсона Таша, который соглашается на это из-за количества золота, которое он получает.

Сад надежды

Небольшой сад, расположенный в дальнем конце города, скрытый множеством домов и хижин.Сад — это место отдыха, куда многие пожилые и молодые люди приходят отдохнуть или поиграть.

В этом саду нет ничего волшебного, хотя он получил свое название тысячи лет назад, когда началось нападение на Филон во время Войн за свободу. Говорят, что через сад прошло много гоблинов, стремящихся убить горожан. Однако сад, казалось, отреагировал на захватчиков, и в рассказах говорится, что гоблины были изгнаны растениями и цветами. Эта теория не доказана.

Великое Древо Богов

Большое дерево, укоренившееся в центре города. Он расположен недалеко от Ледяного Дышащего Святилища, и его часто можно увидеть светящимся в темноте.

Неизвестно, для какого бога это дерево.

Благородные жители

• Лорд Олсон Тэш
• Лорд Галсон Таш
• Командир Атрос Флинт
• Сер Пентос Флинт
• Сер Бомер Ромбет
• Джейкоб Хайтауэр
• Дайон Великий Медведь
• Дурак-жонглёр
• Гремер Сумерки
• Том Куло
• Майлз Стрикхолд
• Ser Franklyn Gardens

Деревни в черте города

• Рорктаун

  Ситаун

• Редтаун
• Ситаун
• Фолкстар
• Reach

В книгах

Филон — крупный город из первого романа «Пыль и тень». Это самый первый город, увиденный в сериале, и он фокусируется на некоторых эмоциях Изабеллы Мтендейл.

Город появляется на протяжении всей серии по мере развития книг, а в романах есть много других поворотов, которые будут объяснены и оставлены открытыми для размышлений.

География

Город расположен к юго-западу от Гран-Саратал на расстоянии нескольких сотен миль. Это примерно в шести милях от Ситауна, главной деревни в этой истории. К западу от него находятся Равнины, дикие места, где обитают многие существа Западных Территорий.

Украшения для обуви,АКСЕССУАРЫ ДЛЯ ОБУВИ Поставщики

Украшения для женской обуви

украшения для обуви, используемые для женской повседневной обуви, хрустальной обуви, желейной обуви, тапочек, сандалий и так далее.

Цветок для обуви каури

цветок обуви каури, используемый для женской повседневной обуви, хрустальных туфель, желейных туфель, тапочек, сандалий и так далее.

Украшения для детской обуви

Обувь украшения для детской обуви кроксы сандалии тапочки

Красочный цветок для обуви

красочный цветок для обуви, используемый для женской повседневной обуви, хрустальной обуви, желейной обуви, тапочек, сандалий и так далее.

Коричневый цветок для обуви

коричневый цветок обуви, используемый для женской повседневной обуви, хрустальных туфель, желейных туфель, тапочек, сандалий и так далее.

аксессуары для обуви с узлом-бабочкой

аксессуары для обуви с бабочкой, используемые для женской повседневной обуви, хрустальной обуви, желейной обуви, тапочек, сандалий и так далее.

Небесная обувь Bule с цветком Цветок ботинка неба

bule используемый для повелительницы вскользь ботинок, кристаллических ботинок, ботинок студня, тапочки, сандалии и так далее.

Черные кружевные туфли grance с цветком

Черный цветок кружевной обуви grance, используемый для женской повседневной обуви, хрустальных туфель, желейных туфель, тапочек, сандалий и так далее.

Цветок для обуви ручной работы

Цветок для обуви ручной работы, используемый для женской повседневной обуви, хрустальных туфель, желейных туфель, тапочек, сандалий и так далее.

Агентство по охране окружающей среды США, Пестициды, Этикетка, PYLON MITICIDE-INSECTICIDE, 08.

03.2011

%PDF-1.6 % 108 0 объект > эндообъект 105 0 объект >поток 2011-03-23T08:42:51ZKofax стандартный многостраничный фильтр хранения TIFF v3.03.0002011-04-09T12:39:13-04:002011-04-09T12:39:13-04:00Подключаемый модуль Adobe Acrobat 9.43 Paper Capture 08.08.2011 Этикетка продукта для пестицидов, PYLON MITICIDE-INSECTICIDE, BASF CORPORATION, 0024100374application/pdf

Агентство по охране окружающей среды США, Управление программ по пестицидам

Агентство по охране окружающей среды США, Пестициды, Этикетка, PYLON MITICIDE-INSECTICIDE, 08.03.2011

Этикетка продукта пестицида, PYLON MITICIDE-INSECTICIDE

uuid:de96883d-94b8-4051-9dea-14ceb2cbce4buuid:2ce2fa17-bf22-46cd-9d5c-b0f063ac7265 конечный поток эндообъект 104 0 объект > эндообъект 109 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 1 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 5 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 9 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 12 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 16 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 20 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 24 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 28 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 32 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 36 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Повернуть 0/Тип/Страница>> эндообъект 37 0 объект >поток HWnH})pj~؉r[l_;nRIFıX,yxxm&Bc4-0Q#1D/ֳ_/ָx16rGh,j_YlfI](f ٿHkf=# {jvW`B1OQBS~»sɟ»lPTDhzc eA3JpĻ1w5 jtrO|

Sohna Gurgaon Харьяна Индия Горчичное поле Соединение Рост Природа Живопись Спокойная сцена Сельская сцена Культивируемая ферма Изобилие Азия Цветение Цветное изображение День Электричество Пилон Цветок Свежесть Зеленый Горизонтальный Пейзаж Горчичное поле Горчичное растение Нет людей На открытом воздухе Фотография Растение Линия электропередач Небо Желтый Сельское хозяйство Красота в природе Сельскохозяйственные угодья Сельская местность Растущий живописный пейзаж Сцена Вид Спокойный Спокойствие Миролюбие Мирное Спокойствие Спокойствие Спокойствие Мир Спокойное Спокойствие Спокойствие Безмятежность Изобилие Много Много Цветное Изображение Никто Нет Человека И Сельское Хозяйство Сельскохозяйственно Сельскохозяйственно Агробизнес Выращивание Сельских Бесплатные Векторные Графики, Клип Арт, Иконки, Фотографии и Изображения

Фото со стока

горчичное поле SOHNA Gurgaon Haryana India

2084799

2084799

2084799

Горчичное поле Сохвана Gurgaon Haryana India

2084797

2084797

200006

Горчиц 80006

2084765

2084765

Фото со стока

Горчичное поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084782

782

Фото со стока

деревьев в горчичном поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084805

2084805

2084805

2002

Goardard Field Sohna Gurgaon Haryana India

2084762

Фото со стока

Горчичное поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084807

2084807

Стоковое фото 2 Стоковое Фото

Рассада с горчичным полем в предпосылке Сосна Гургаон Харьяна Индия

2084793

Стоковое Фото

2084793

Стоковое Фото

Стоковое Фото

2084793

Стоковое Фото

2084793

Фото со стока

Фото со стока

. Сохна Гургаон Харяна Индия

2084769

2084769

Фото со стока

Стоковое Фото

Фото со стока

Фото со стока

Фотографии 270006

Водный канал для орошения, проходящие через горчичное поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084814

2084814

2084814

2084814

2084814

Фото со стока

Водный канал для орошения, проходящий через горчичное поле Сохвана Gurgaon Haryana India

2084812

170002

Фото со стока

Водный канал для орошения, проходящие через горчичное поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084809

2084809

2084809

2084809

2084809

200006

Горчичное поле SOHNA Gurgaon Haryana India

2084743

Фото со стока

Горчиц SON Gurgaon Haryana India

2084767

2084767

Фото со стока

Горчиц Сошь Gugaon Haryana India

2084760

2084760

2084760

170002

2006

Goardard Sohna Gurgaon Haryana India

2084748

2084748

Фото со стока

Горчиц Sohna Gurgaon Haryana India

2084758

2084758

Стоковое Фото

Стоковое Фото

Горчичное поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084753

20084753

Goardard Field Sohna Gurgaon Haryana India

2084756

2084756

200006

Пшеничное поле Сохвана Gurgaon Haryana India

2084821

Photo

Пшеничное поле Sohna Gurgaon Haryana India

2084823

Женские фермеры, работающие в поле Sohna Gurgaon Haryana Индия

2084819

2084819

2084819

Низкий угол зрения горчичных растений Сохвана Гургаон Харьяна Индия

2084784

2084784

2084784

2084784

Фото со стока

Низкий угол Взгляд горчичных растений Сохраница Гургаон Харьяна Индия

2084791

2084791

Стоковое Фото

крупным планом горчицы цветы Сохра Gurgaon Haryana India

2084746

Стоковое Фото

Сомна горчицы Сосна Гургаон Харьяна Индия

2084774

774

Фото со стока

Конец-вверх Горчицы Цветы Сохвана Гургаон Харьяна Индия

2084777

2084777

Конец-вверх Горчицы Цветы Сохвана Gurgaon Haryana India

2084771

Фото со стока

Низкий угол зрения горчицы растений сосна Гургаон Харьяна Индия

2084788

2084788

Фото со стока

Низкий угол зрения горчичных растений Сохвана Gurgaon Haryana India

2084786

2084786

Стоковое Фото

крупным планом горчицы Гургаон Харьяна Индия

2084779

Фото со стока

70006

Фермер, работающий в поле SOHNA Gurgaon Haryana Индия

2084816

2084816

2084816

2084816

2084816

2084816

2084816

2084816

200006

в поле Фаррух Нагар Гургаон Харьяна Индия

2088325

2088325

2088325

Фото со стока

Сельскохозяйственные спринки в поле Фаррух Нагар Гургаон Харьяна Индия

2088327

2088327

2088327

Фото со стока

Пчела Опыление горчичного цветка Sohna Gurgaon Haryana India

2084751

2084751

2084751

Фото со стока

Дорога вдоль сельскохозяйственного поля в долине Sonmarg Jammu и Kashmir India

2089349

Фото со стока

Урожай пшеницы в поле Фаррух Нагар Гургаон Харьяна Индия

2088335

Фото со стока

Фото со стока

Горчичное поле в Bloom Sonmarg Jammu и Kashmir India

2089360

2089360

2089360

Фото со стока

Горчицы в Bloom Sonmarg Jammu и Kashmir India

2089353

Фото со стока

Урожай пшеницы в поле Farrukh Nagar Gurgaon Haryana India

2088337

Фото со стока

2088337

Стоковое Фото

2088337

Фото со стока

2088337

170006

Сельскохозяйственное поле в долине Sonmarg Jammu и Kashmir Индия

2089346

2089346

Горчичное поле в Bloom Sonmarg Jammu и Кашмир Индия

2089357

Стоковое Фото

Сельскохозяйственное поле в долине Сонмарг Джамму и Кашмир Индия

2089342

.

No related posts.