Тайна зеленой гвоздики • Конспект эпизода • Arzamas
У вас отключено выполнение сценариев Javascript. Измените, пожалуйста, настройки браузера.
КурсИстория дендизмаЛекцииМатериалыКраткое содержание пятого эпизода из курса Ольги Вайнштейн «История дендизма»
22 февраля 1892 года в Лондоне должна была состояться премьера спектакля «Веер леди Уиндермир». Автором пьесы был уже к тому времени достаточно известный молодой драматург Оскар Уайльд. Он сам подбирал актеров и придумывал костюмы для спектакля и, в частности, настоял на том, чтобы несколько актеров вдели в петлицу сюртука зеленые гвоздики.
На премьеру спектакля также пришли джентльмены с такими же зелеными гвоздиками в петличках — это были друзья Уайльда, которых он попросил об этом, не объясняя зачем.
«Каков же был результат этого, как мы бы сейчас сказали, перформанса? Результатом стало то, что среди публики и актеров появилось символически обозначенное сообщество — сообщество, которое было сплочено за счет тайны, тайного знака.
Тут можно вспомнить определение Сергея Аверинцева, что такое символ: символ — это теплота сплачивающей тайны. Как раз такая тайна и была создана, причем достаточно искусно, и эта тайна обратила на себя внимание». Ольга Вайнштейн
Это был достаточно трудоемкий символ, потому что в природе не бывает зеленых гвоздик и такого цвета добивались, выращивая гвоздики в специальном растворе. Такие неестественные гвоздики отражали философию Оскара Уайльда, гласящую, что искусственное приоритетно перед естественным. Он говорил: «Поменьше естественности — в этом наш первый долг».
Во многих критических трактатах Уайльда мы находим красноречивую апологию искусственности. Например, в трактате «Критик как художник» он говорит, что в природе вообще не существует красивых закатов — закаты кажутся нам красивыми только потому, что нас этому научили художники. Так, закаты в английской культуре открыл Тернер, а знаменитые лондонские туманы красноватого цвета — Клод Моне.
История с зеленой гвоздикой — блестящий пиаровский ход. И Уайльд не просто денди, а персонаж, который первым в истории культуры пытался найти свое место в рыночной экономике, завоевать свою нишу в обществе потребления.
Уайльд не только писал пьесы, но и сам становился их героем. В частности, он был персонажем известной комической оперы Гильберта и Салливана «Терпение» («Patience»), в которой его вывели в образе эстета. Эта опера имела такой успех, что ее повезли в Америку на гастроли. В придачу к спектаклю в турне поехал Оскар Уайльд — он согласился прочитать курс лекций под названием «Английский ренессанс» и специально для этого заказал особый костюм. Этот костюм был очень театральным: темно-фиолетовый пиджак, бриджи, изнанка пиджака подбита лиловым шелком. Сорочка была выдержана в духе XVIII века — с кружевными манжетами, с пышным жабо. На ногах красовались туфли с пряжками.
В Англии Уайльд не появлялся в светских гостиных в облике персонажа XVIII века — там он демонстрировал прекрасные жилеты, кольцо со скарабеем, которое он, как граф д’Орсе, надевал поверх перчатки.
Это была очередная рекламная кампания. Заказав столь броский костюм для лекций, Уайльд заявлял протест против скучной американской одежды — и привлекал к себе внимание. Но одновременно он стал мишенью для пародий. Уж слишком узнаваемым был этот костюм. На одной из лекций Уайльд столкнулся с пародийными двойниками: в первом ряду сидели студенты, одетые точь‑в‑точь как он сам.
«Это, конечно, было символическое происшествие. И хотя Уайльд с честью вышел из этой истории, отпустив ряд своих фирменных шуточек, но тем не менее это знак. Знак того, что дендизм к концу XIX века уже с легкостью превращается в продукт массовой культуры. Английский дендизм поддается экспорту. Он готов для коммерциализации как стиль, как законченная манера поведения. Это то, что можно упаковать и продать».
Ольга Вайнштейн
Поездка Оскара Уайльда в Америку имела неожиданное продолжение в сфере детской моды. Через четыре года после гастролей Уайльда в Америке писательница Фрэнсис Бёрнетт выпустила роман «Маленький лорд Фаунтлерой».
Этот роман пользовался огромным читательским спросом, и его главный герой, мальчик Седрик, сразу стал образцом для подражания: родители стали одевать своих чад так, как был одет Седрик, — то есть как его нарисовал знаменитый иллюстратор Реджинальд Берч. А Реджинальд Берч использовал стиль Оскара Уайльда: на его иллюстрациях маленький лорд носил бархатную курточку, бриджи, шелковые чулки, белую рубашку с кружевным воротником и кружевными манжетами, шелковый пояс, бархатный берет и туфли с пряжками. То есть это был маленький Оскар Уайльд.
«История Оскара Уайльда — это история первых удачных попыток коммерциализации дендизма, продуманного выстраивания имиджа и, я бы сказала, продуманного выстраивания репутации знаменитости. В этом, может быть, заключается секрет его непреходящей современности — то, что до сих пор и тексты, и биографии Уайльда пользуются спросом и в интернете существуют комьюнити, которые посвящены Оскару Уайльду. В этой загадочной фигуре есть нечто глубинно современное».
Ольга Вайнштейн
Радио ArzamasДжаз в СССР
Новый курс музыковеда Федора Софронова — о том, как в молодое Советское государство проник джаз, как он влиял на судьбы своих главных героев и как в конце концов советским джазом заинтересовался мир
Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Все курсы
Спецпроекты
Лекции
13 минут
1/5
«Великий мужской отказ»
Какую революцию произвел Джордж Браммел и в чем состоят основные правила денди
Читает Ольга Вайнштейн
Какую революцию произвел Джордж Браммел и в чем состоят основные правила денди
16 минут
2/5
Шейный платок как сфера самовыражения
Как выделяться, не привлекая внимания, и зачем нужны переодевания
Читает Ольга Вайнштейн
Как выделяться, не привлекая внимания, и зачем нужны переодевания
17 минут
3/5
Правила фланирования
Зачем нужны праздные прогулки и какое отношение они имеют к дендизму
Читает Ольга Вайнштейн
Зачем нужны праздные прогулки и какое отношение они имеют к дендизму
13 минут
4/5
Секрет теплой харизмы
Как граф д’Орсе завоевал всеобщую любовь и как этим воспользовались коммерсанты
Читает Ольга Вайнштейн
Как граф д’Орсе завоевал всеобщую любовь и как этим воспользовались коммерсанты
13 минут
5/5
Тайна зеленой гвоздики
Как денди нашли себе место в обществе потребления и кто экспортировал английский дендизм в Америку
Читает Ольга Вайнштейн
Как денди нашли себе место в обществе потребления и кто экспортировал английский дендизм в Америку
Материалы
Расставьте модников в хронологическом порядке
Знаете ли вы, как одевались мужчины с конца XVII до начала XX века?
История тройки
Появление главного мужского костюма и его всемирное историческое значение
Зачем нужны денди
Чему нарциссы и щеголи научили современников и что оставили потомкам
Ольга Вайнштейн: «Мода — это подвижная граница культуры»
Экономика и мода
Как промышленная революция повлияла на одежду англичан
Что читать о культуре одежды
Людмила Алябьева выбрала несколько книг, с которых лучше начинать занятия историей и теорией моды
Коко Шанель и мужской дендизм
360 слов о том, как Коко Шанель помогла женщине стать денди
Автомобильная мода
Шлемы, очки-консервы, пыльники, краги и другие наряды первых автомобилистов
Как одевались первые спортсменки
Юбки на катках, корсеты на велосипедах, блумеры с шароварами и эволюция купальника
Жизнь Бо Браммела в анекдотах
Молочные ванны, парик в сахарной пудре и другие истории о великом денди
5 песен группы The Beau Brummels
Почему в 1960-х годах американская группа взяла себе имя британского денди
Анекдоты о графе Монтескью
Переписка с Прустом, ночной горшок Наполеона, инкрустированная черепаха и другие истории
Пять музыкальных сочинений о денди
Две оперетты, пьеса, песня и вокально-инструментальный цикл, герои которых названы словом «денди»
Уличная жизнь Парижа в XIX веке
Золотая молодежь, зеваки и омнибусы на улицах французской столицы до революции Османа
10 историй из жизни Бальзака
Нищета, роман в письмах, прятки с кредиторами, мнимое безумие и фиктивный Рафаэль
Жизнь и характер д’Орсе в анекдотах
Обходительность, популярность, находчивость и широта души любимого денди Великобритании
Анекдоты об Оскаре Уайльде
Мнимые или действительные высказывания знаменитого писателя и денди
История моды в карикатурах
Эволюция европейских фасонов с XVIII до начала XX века
Кто такие Кардиган, Макинтош и Френч
Истории десяти предметов одежды и тканей, названных в честь разных выдающихся людей
Автор «Шерлока Холмса» о дендизме
Джордж Браммел и другие светские львы в описании Артура Конан Дойла
Пять денди из России
Наряды и выходки российских щеголей, франтов и теоретиков светского образа жизни
Первый модный журнал в России
Платья в перьях в Берлине, мопсы в Гамбурге и букли в Санкт-Петербурге
Секреты хорошей походки
Оноре де Бальзак учит приемам, которых следует придерживаться при ходьбе
Министерство дурацких походок
Трагикомичный скетч группы «Монти Пайтон» о том, как важно следить за своей походкой
Игра в денди в Нью‑Йорке 1980‑х
Ольга Свиблова — о художниках МакДермотте и МакГафе
О проектеЛекторыКомандаЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь
Радио ArzamasГусьгусьСтикеры Arzamas
ОдноклассникиVKYouTubeПодкастыTwitterTelegramRSSИстория, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день
© Arzamas 2023.
Все права защищены
Цветок зла – Weekend – Коммерсантъ
О «Зеленой гвоздике» рассказывает Анна Наринская
Впервые выкрашенная в зеленый цвет гвоздика появилась на сцене 20 февраля 1892 года. В буквальном смысле: она красовалась в петлице фрака Оскара Уайльда, когда под гром аплодисментов он вышел на сцену лондонского театра «Сент-Джеймс» после премьерного показа «Веера леди Уиндермир».
И в петлицах некоторых других фраков тоже — странным цветком обзавелись многие друзья Уайльда, занявшие заметные места в партере. Художник Грэм Робертсон вспоминал спустя годы, что вместе с приглашением на премьеру получил предписание купить в магазине Гудьера, находившемся в Королевском пассаже, гвоздику зеленого цвета (в этой лавке цветы по просьбе Уайльда окрашивали специальным питательным раствором). «И что все это значит?» — спросил Робертсон. Уайльд ответил: «Ничего не значит, но пускай поломают головы».
Шутка была довольно невинная — ее целью было представить заговором его отсутствие.
Тех, кто вдел в петлицу гвоздику, не объединяло ничего, кроме знакомства — часто даже неблизкого — с автором пьесы. А сам цветок не символизировал ничего, кроме известной уайльдовской идеи о том, что природа хороша, лишь когда обработана искусством.
Затея Уайльда удалась — масонская ложа «зеленой гвоздики» вызвала в лондонском свете волну споров и догадок. А через два года придуманный Уайльдом «странно-прекрасный» цветок снова оказался в центре светских пересудов. И это его появление во многом продвинуло Уайльда на пути к его катастрофе — к суду, к бесчестью, к тюремному приговору, оказавшемуся, по сути, смертным.
В сентябре 1894 года вышла небольшая книжка под названием «Зеленая гвоздика». В ней довольно ловко, хотя и несколько в лоб пародировался стиль «Портрета Дориана Грея», а главное, весьма откровенно обыгрывалась личная жизнь Уайльда. Намеки в этом тексте были настолько прозрачны, что сомнений ни у кого не возникало: под видом связанных нежной дружбой мистера Амаринта и юного лорда Реджи здесь выведены Оскар Уайльд и его «младший друг» лорд Альфред Дуглас, которого друзья называли Бози.
Написал «Зеленую гвоздику» Роберт Хиченз, беллетрист, принадлежавший к кругу Уайльда и разделявший его эстетические — и не только эстетические — пристрастия. Однако оттого, что содомию известного писателя разоблачал человек тех же сексуальных предпочтений, «Зеленая гвоздика» не стала менее вредоносной для уайльдовской репутации. Наоборот, отмечает автор лучшей биографии Уайльда Ричард Эллман, «то, что Хиченз сам был гомосексуалистом, добавляло тексту пикантности и создавало ощущение достоверности».
Сейчас «Зеленую гвоздику» Роберта Хиченза опубликовало по-русски издательство «Алетейя». Идея выпустить этот викторианский артефакт сама по себе вполне хороша. Правда, книга выглядит довольно странно. На последней странице обложки, например, помещен фотопортрет переводчицы Акимовой Ольги Владимировны с коротким сопроводительным текстом. Среди прочего там сообщается, что она «ведет мастер-класс по подготовке студентов к экзамену TOEFL». Сам текст снабжен комментариями необозначенного авторства, в которых указывается, скажем, что «Слава Дижона» — сорт крупноцветковой розы, а Джордж Вашингтон — первый президент Соединенных Штатов, но ни слова не говорится ни о прототипах героев, ни о всплывающих в тексте намеках на реальные события и обстоятельства.
Зато там иногда встречаются настоящие перлы — Джерома К. Джерома, например, комментатор, не ссылаясь ни на какие авторитеты, называет «Болтуном с большой буквы», а про Суинберна сообщается, что «в последние годы жизни он стал петь гимны британскому империализму».
Но как бы там ни было, «Зеленая гвоздика» сыграла такую важную роль в судьбе Уайльда и к тому же представляет собой, несмотря на пародийность, такой яркий пример викторианского стиля, что появление этого текста в русском переводе (пусть даже в таком, качество которого лучше всего обозначить как наивное) нельзя не отметить. Хотя бы рассказав историю его создания.
Роберт Хиченз задумал «Зеленую гвоздику», когда в 1893 году путешествовал по Нилу. Компания молодых людей — писатель Э. Ф. Бенсон, богатый наследник Фрэнк Лоусон (его семье принадлежала газета «Дейли кроникл») и близкий друг Уайльда литератор Реджинальд Тернер — зафрахтовала «раззолоченное речное судно». На некоторое время к ним присоединился и Альфред Дуглас.
Ричард Эллман так описывает это плавание: «Хиченз, Бенсон, Лоусон и Тернер знали «Дориана Грея» почти наизусть и, плывя вверх по Нилу до Луксора, соревновались в цитировании этого романа. Отсутствующий Уайльд стал незримым участником этого путешествия, постоянно возникающим как автор цитируемых изречений и шуток. Хиченз внимательно слушал и делал заметки к своей будущей книге «Зеленая гвоздика», где Уайльд под именем «мистер Амаринт» занял среди персонажей то почетное место, какое он занимал в разговорах путешественников».
Почетное в данном случае означает «центральное», а не «почтенное». К тому времени, когда Хиченз заканчивал свою «Гвоздику», его восторги по поводу Уайльда сменились раздражением. Во многом тут сыграло роль влияние Макса Бирбома — знаменитого денди, критика и художника-карикатуриста. Бирбом был в артистических кругах почти столь же влиятелен, как Уайльд. В какой-то момент это «почти» стало сильно ему досаждать. Известно, что Хиченз показывал Бирбому рукопись «Гвоздики» и тот даже вносил туда правку.
Ни Бирбом, ни Хиченз не отдавали себе полного отчета в том, насколько опасной эта книга может стать для Уайльда, хотя Бирбом, наверное, представлял себе степень риска. В одном из писем того времени он так описывал воображаемый арест: «Оскара наконец-то посадили в кутузку за преступления известного рода. Его взяли в нижней комнате «Кафе-руаяль». Бози спасся благодаря быстроте своих ног, но Оскар был менее проворен». Эти фантазии были неприятно реалистичны. Ричард Эллман предполагает, что «Бирбом подсознательно рассчитывал на удаление с лондонской сцены ее короля».
В «Зеленой гвоздике» рассказывается о коротких каникулах, которые юный, прекрасный, но слабовольный лорд Реджи и его старший друг мистер Амаринт устраивают себе в поместье некой светской дамы. Собравшаяся на лоне природы публика ведет остроумные беседы и музицирует, а в заключение появляется местный викарий в сопровождении целой толпы мальчишек-хористов. Этот многозначительный ход, правда, выливается не в непристойность, а во вдохновенную проповедь мистера Амаринта: «Главное, к чему я вас призываю, дети,— учитесь непослушанию.
Познать, что такое неповиновение,— познать жизнь».
К концу повествования лорд Реджи, подталкиваемый мистером Амаринтом, делает предложение одной из гостий — богатой вдове. (Конечно, у него нет намерения становиться верным мужем: «только глупцы способны на это».) И получает отказ, сопровожденный нравоучением: «Вы мне кажетесь отражением мистера Амаринта. А он, я уверена, просто позер. Вы же тот, кто ему подражает».
Это можно было расценить как прямое предупреждение родителям Альфреда Дугласа — главной претензией отца Бози, затеявшего позднее губительный для Уайльда судебный процесс, к отношениям сына со знаменитым эстетом была даже не их сексуальная подоплека, а то, что Уайльд «завладел» молодым человеком, лишил его личности. Кстати, на нескольких карикатурах Бирбома изображено, как Уайльд проглатывает своего юного друга живьем.
Однако главный объект пародирования в «Зеленой гвоздике» — не отношения между людьми, а отношение к жизни. Уайльд говорил, что создал из легкомыслия целую литературу, но это было легкомыслие особого рода, разрушающее викторианские устои.
Идеология Уайльда, его высказывания вроде известной фразы из «Веера леди Уиндермир» «Я могу противостоять всему, кроме соблазна» были не только неприемлемы, а даже разрушительны для тогдашнего общественного лицемерия. Уайльд подвергал анатомированию современное ему общество — причем анатомированию именно что легкомысленному.
«Зеленая гвоздика» — как раз потому, что это довольно слабое в художественном отношении произведение — предъявила уайльдовскую позицию в самом плоском и «подрывающем основы» виде, и даже та часть публики, которая раньше лишь забавлялась выходками взбалмошного эстета, почувствовала, что привычные ценности находятся под угрозой. С выходом этой книжки судьба Уайльда была во многом предрешена. Викторианство просто обязано было нанести удар.
Судебный процесс над Уайльдом открылся 3 апреля 1895 года.
О нашем символе, зеленой гвоздике
«Почему зеленая гвоздика?»
Этот вопрос нам регулярно задают по адресу Оскар Уайльд Тур .
И мы любим отвечать на него, потому что он так много говорит о нас и об Оскаре Уайльде.
Короткий ответ: это символ самого Оскара. В 1892 году Уайльд приказал одному из актеров в сериале «Веер леди Уиндермир » надеть зеленую гвоздику на премьеру и велел дюжине своих молодых последователей тоже надеть их. Вскоре гвоздика стала эмблемой Уайльда и его группы — несомненно, этому способствовало то, что после спектакля он шокировал критиков, появившись на сцене с сигаретой! Действительно, забавная пародия на Уайльда была опубликована в 189 г.4 под названием «Зеленая гвоздика », которую перепуганный автор изъял из публикации во время суда над Уайльдом, потому что, по его мнению, она помогла сломить Оскара.
Длинный ответ сложнее. Что вообще означала зеленая гвоздика? В этом вопросе Уайльд был менее чем полезен. На вопрос одного из своих последователей он ответил: «Ничего подобного, просто об этом никто не догадается».
Но, как отмечают ученые, Уайльд почти наверняка вел себя скромно.
На самом деле, он дал намек на его значение в том же разговоре, сказав своему последователю, что он должен купить один в Goodyear’s (известный цветочный магазин в Лондоне), потому что «они их там выращивают». Любой, кто знал о декадентском движении, мог видеть, что Уайльд играл с одной из своих любимых идей: природа должна подражать искусству, а не наоборот. В этом смысле зеленая гвоздика была символической. Цветок неестественного цвета олицетворял декадентское и неестественное.
Но воплощало ли оно нечто большее, а именно «неестественную» любовь? Конечно, это возможно. Это первое, о чем подумало бы большинство людей, услышав в то время слово «неестественный», и часто утверждается, что зеленая гвоздика была в моде среди «инвертированных» (так тогда называли геев) в Париже. Уайльд просто импортировал моду в Лондон. Кроме того, ранние сексологи говорят нам, что зеленый якобы любимый цвет «инвертированных».
Тем не менее, это самое близкое к свидетельству; просто нет прямой связи между цветком и сексуальностью.
Вместо этого, как и многое другое в истории геев — особенно в те периоды, когда однополая любовь была незаконной и опасной — зеленая гвоздика просто намекает на гомосексуальность .
Для компании Oscar Wilde Tours этот намек на гомосексуальность из далекого прошлого имеет большое значение. Геи во времена Уайльда не могли быть такими открытыми, как мы сегодня. Вот почему нам приходится искать подсказки об их жизни — в искусстве, в литературе и в символах, составлявших своего рода личный язык. Выбирая зеленую гвоздику в качестве нашего символа, мы признаем это прошлое и эти языки. А кроме того, выглядит просто потрясающе…
Вам также может понравиться
Гей Греция:
От 2998 долларов США
6 дней, 5 ночей
90 002 СэкономьтеГей Италия:
От 5448 долларов США
9 дней, 8 ночей
Скидка
Гей Париж/Лондон:
От 5 375 долларов США
9 дней, 8 ночей
Сохранить
Четыре цветковых растения, которые были определенно гомосексуальными
Американское увлечение анютиными глазками почти 100 лет назад закрепило использование названия этого цветка в качестве жаргонного термина для гомосексуальных мужчин.
Оскар Уайльд ранее превратил зеленую гвоздику в символ для них через пруд, надев ее на лацкан. Фиалки ассоциировались с самой Сапфо, а аир — с Уолтом Уитменом. Гей-бар до Стоунволла на углу Кристофер-стрит и Гей-стрит назывался The Flower Pot. И, конечно же, Джорджия О’Киф.
Что стоит за всей этой цветочной символикой? Считаются ли квир-люди деликатными? Красочный? Красивый? Легкомысленный? Как отмечает литературный критик Кристофер Луби в журнале Criticism , Марсель Пруст в своей книге 1921 года Содом и Гоморра предположил, что ритуалы ухаживания между мужчинами были похожи на процесс оплодотворения цветов. Может быть, все эти разговоры о северной оконечности Рамбла в Центральном парке Нью-Йорка объясняются тем, что это место для прогулок получило прозвище «Фруктовая равнина». Или, может быть, поэтому «вечерний ботаник» — один из устаревших терминов для квир-мужчин.
Вот исследование истории четырех конкретных цветковых растений, которые были явно сомнительны.
Сапфические фиалки
Птичьи лапки фиалки через Wikimedia CommonsЦветочное очарование квир-людей может восходить к самой Сапфо, легендарной первой в мире женщине, любящей женщину.
Сапфо (ок. 630 – ок. 570) была греческой поэтессой, жившей на острове Лесбос, так близко к границе с Турцией, что его видно с берега. Ее присутствие там было настолько глубоким, что слово «лесбиянка» произошло от нее. Любой человек с острова Лесбос является лесбиянкой, но наследие Сапфо породило лесбиянку со строчной буквой L, которую мы знаем сегодня. В 2008 году островитяне-лесбиянки подали в суд на свое право на слово и проиграли.
Ее древняя поэзия содержит множество отсылок к цветам и природе, рисуя картину идиллического пастбища, где резвятся девушки и женщины, украшенные гирляндами. К сожалению, остались только фрагменты ее работ:
5.
А ты, Дик, надень на волосы прелестные гирлянды,
сплетая нежными руками анисовые полоски:
ибо блаженные Грации больше смотрят на цветочное,
но отвернуться от тех, у кого нет гирлянд.14.
…ты помазала меня,
Много коронок фиалок,
розы и крокусы
…вместе ты предстала перед более
и множеством душистых венков
из цветов
вокруг твоего мягкого горла…
…чистым, сладким маслом
и на мягкое, нежное ложе…
ты утоли желание…
…святого места нет…
мы оставили открытыми,
нет рощи…
В этих и других фрагментах она упоминает розы, фиалки, крокусы, донник, лотос и конкретно гиацинт. Она также ссылается на «луговые цветы/весенние цветы», «золотые цветы», «гирлянды цветущих цветов» и «фиолетовые цветы» в целом. Она несколько раз упоминает пурпурный или фиолетовый цвет, и, возможно, именно здесь этот цвет впервые стал ассоциироваться с квир-сообществом.
Фиолетовый (в дополнение к лавандовому) и сегодня остается в пантеоне квир-символов. Вспомните миссис Вайолет Венейбл Теннесси Уильямса в фильме « Внезапно прошлым летом » или Вайолет в классическом культовом лесбийском фильме « Связанный ».
А фиолетовый был одним из оригинальных цветов радужного флага 1978 года.
Примечательно, что группа из семи писателей-геев, которые регулярно встречались в Нью-Йорке в 1980 и 1981 годах, назвали себя «Фиолетовое перо». Кристофер Кокс, Роберт Ферро, Майкл Грумли, Эндрю Холлеран, Феличе Пикано, Эдмунд Уайт и Джордж Уитмор официально встречались восемь раз в течение одного года, но также неофициально до и после этих встреч, чтобы читать и критиковать работу друг друга. . (Расовые аспекты взаимодействия этих мужчин и их письма исследуются в книге Дэвида Бергмана «Раса и фиолетовое перо».)
Интересно, как литературовед Шерри Иннесс отмечает в журнале Национальной ассоциации женских исследований, в пьесе 1926 года « Пленница » один женский персонаж посылает букеты фиалок другому женскому персонажу, возможно, имея в виду Сапфо. Тема лесбиянства в этой пьесе вызвала бурю негодования и призывы к бойкоту и цензуре. Офис окружного прокурора Нью-Йорка в конце концов уступил этим призывам и закрыл постановку в 1927 году.
The Pansy Craze
Анютины глазки через Wikimedia CommonsКак отмечает Луби в Цветы мужественности , «маргаритка», «лютик» и особенно «анютины глазки», а также обобщенное «садоводческий парень» были терминами начала двадцатого века для обозначения «яркие геи».
Расцвет «анютиных глазок» пришелся на 1920-е и 1930-е годы в Нью-Йорке и многих других крупных городах США. Это было известно как «помешательство на анютиных глазках» — термин, введенный историком Джорджем Чонси. Особенно в Нью-Йорке дрэг-болы с участием «женщин-имитаторов» были экстравагантными и огромными. Полиция в конце концов закрыла их всех, в том числе 1939 один в Гарлеме, который положил конец 70-летней ежегодной традиции (подробнее см. Gaylaw: Challengeing the Apartheid of the Closet Уильяма Н.
Эскриджа). Точно так же голливудское «помешательство» на квир-представлении в кино было в конечном итоге подавлено цензурой, но не раньше, чем эти фильмы помогли привнести квир в национальное сознание.
Подпись к изображению: Драг-бол в Вебстер-холле в Гринвич-Виллидж в 1920-е годы. Это изображение находится в общественном достоянии.
«Чонси отмечает, что, хотя помешательство на анютиных глазках часто использовало или воспроизводило самые унизительные стереотипы о гомосексуалистах-мужчинах, иногда оно давало некоторым исполнителям-геям возможность говорить о них, сопротивляться и даже опровергать гетеросексистские предположения. о феях и других педерастах», — пишет киновед Марк Линн Андерсон в своей книге 2011 года « Сумерки идолов: Голливуд и гуманитарные науки в Америке 1920-х годов ».
Зеленая гвоздика
Гвоздики через Wikimedia Commons Зеленая гвоздика стала квир-символом в 1892 году, когда Оскар Уайльд поручил нескольким своим друзьям носить их на лацканах на премьере своей комедии Веер леди Уиндермир .
С тех пор ношение зеленой гвоздики на лацкане было тайным, тонким намеком на то, что вы мужчина, любящий других мужчин.
В 1892 году любовник Уайльда лорд Альфред Дуглас написал стихотворение под названием «Две любви». Это напоминает поэзию Сапфо, рисующую образ наполненной цветами утопии (выделено цветами): 9. Были пулы, которые мечтали
Черный и невозмутимый; были белые лилии
Немного, и крокусы , и фиалки
Пурпурные или бледные, змеевидные рябчики
Редкие видны из-за рослой травы, и сквозь зеленые сети
Голубые глаза застенчивой первенче подмигнули на солнышке.
И были любопытные цветы , прежде неведомые,
Цветы , которые были окрашены лунным светом, или оттенками
Своевольных настроений Природы; и здесь один
Тот, что впился в мимолетный тон
Один краткий миг в закате; травинки
Травы, которая в сотне весен была
Медленно, но изысканно взращенной звездами,
И орошенной ароматной росой, длинной чашечкой
В лилии , Что за лучи солнца видели
Только Божья слава, ибо ни разу не восход марса
Светоносный воздух Неба.
Стихотворение продолжается, описывая молодого человека, чьи «растрепанные ветром волосы были увиты цветами» и который носил «три цепочки из роз» на шее. Он подходит к поэту и целует его. «Его щеки были бледными и белыми / Как бледные лилии, а губы красными / Как маки», — продолжает Дуглас. Мальчик раскрывает, что его зовут «Любовь», и заканчивает словами: «Я любовь, которая не осмеливается произнести свое имя». Эта фраза, «любовь, которая не осмеливается произнести свое имя», позже стала известна как ссылка на гомосексуальность в суде Уайльда по делу о непристойном поведении в 189 г.5.
Полоса лаванды
Лаванда через Wikimedia Commons Это цветущее растение семейства мятных неотделимо от странности. Хотя мы не знаем, относится ли слово «лаванда» к цвету или траве в странном контексте, но в любом случае это слово, кажется, использовалось в этом контексте с 1920-х годов. Теперь это слово взаимозаменяемо с «радугой» для обозначения «ЛГБТК+» на таких мероприятиях, как лавандовые выпускные и ежегодная конференция по лавандовому праву Коллегии адвокатов ЛГБТ.
Одно из наиболее заметных применений слова «лаванда» принадлежит историку Карлу Сандбергу, который в 1926 году написал об Аврааме Линкольне: «Через него пробежала полоса лаванды; у него были пятна мягкие, как майские фиалки». Многие истолковали это как то, что у Линкольна была квир-сторона, утверждение, которое я исследую в своей книге «
Есть два основных движения, связанных с лавандой в квир-мире: лавандовая паника и лавандовая угроза. «Лавандовая паника» была охотой на ведьм в 1950-х годах для гомосексуальных федеральных служащих, так же как «Красная паника» была охотой на коммунистов, как подробно описано в «Лавандовой панике и империи: переосмысление антигейской политики времен холодной войны» историка Наоко Сибусава.
Бетти Фридан назвала любую потенциальную ассоциацию Национальной организации женщин с лесбиянками «лавандовой угрозой» в 1969. Не желая запятнать репутацию своей организации, Фридан побудила СЕЙЧАС дистанцироваться от лесбиянок. Рита Мэй Браун и другие активистки-лесбиянки-феминистки запланировали акцию на 1 мая 1970 года, на которой они сорвали известное женское мероприятие, продемонстрировав футболки с надписью «Лавандовая угроза», призывая других присоединиться к ним. Они заслужили поддержку толпы, и этот момент запомнился как поворотный в движении. На следующей национальной конференции СЕЙЧАС в 1971 году организация изменила свое направление и приняла резолюцию о том, что права лесбиянок являются «законной заботой феминизма».
Какими бы цветочными именами нас ни называли, квиры стойкие. Подобно женщинам Лавандовой Угрозы, мы вернем их всех и с гордостью объявим себя анютиными глазками. Хотя весь этот садоводческий символизм, возможно, начался со сравнения женоподобных мужчин с вычурными цветами, он стал чем-то большим.